Огонь сердца

И начал ковёр разлетаться мелкими кусочками – так и рассыпался весь, а за ним широкая лестница виднеется. Тотчас взбежал по ней охотник, а за ним и Пётр не отстаёт.

Глядят: двери в горницу растворены, и сидит посреди неё царевна в платье золотом нарядном, да так хороша, что глаз не оторвать. Сидит – не шелохнётся, лицо белое как мел, и слёзы ручьями из глаз текут.

Склонился к ней охотник, обвил её руками.

– То возлюбленная моя, – молвит он. – Исчезла она в злополучный день, когда вода обрушилась на нашу страну. Обыскал я всю Ровадию, а нашёл милую мою здесь, в царском дворце.

Закрутилась, завертелась тогда куколка за пазухой у Петруши, да и выпрыгнула прямо к царевне, а из рук-то у царевны черный камешек выпал.

Подхватил его Петр, глядь, блестит он, переливается, искрится разными цветами. Смотрит Петруша – а глаза сами закрываются, и чудится ему мир незнакомый, таинственный.

ЦАРСТВО АДАСЕБА

Как наяву видит он дремучий лес, подходит там к высокой скале, а в ней расщелина зияет. Как зашёл – в глубоком подземелье очутился. Бродит Петруша по переходам бесчисленным, а они сменяют один другой: то широкими дорожками идёт Петро, то узкими тропками, то пробивается сквозь тесные проходы. Повсюду крохотные огоньки летают – то быстрее, то медленнее, а то и вовсе остановятся перед Петром и как будто смотрят на него. А он идёт себе дальше.

Далеко ли, близко он прошёл, а увидел пред собою поле необъятное. Раскинулось оно под землёй: конца края не видать. Светло здесь как днём, да только света белого не видно. Множество народа вокруг. И все своими делами заняты, никто на Петро и не смотрит. Идёт он по полю: вот стоит перед ним Ивашко Лодожёнкин, смотрит стеклянным взором, а глаза у него чёрные, как глубокие колодцы, и только плачет он беззвучно. Дальше Петруша проходит. Видит, стоит царевна Ирида, смотрит на него и не видит, а из глаз у неё слёзы ручьями текут.

Долго так бродил Петро среди подземных жителей, и вот увидал: девица к нему приближается. Да не идёт, а всё равно парит по воздуху. Сама красоты неземной: глаза как угольки чёрные сверкают, тяжёлые локоны по земле струятся, платье каменьями самоцветными расшито. А вместе с ней и другие многие стали подходить к Петру и Ивашко, и Ирида. Все встали кругом, а девица и говорит:

– Здравствуй, добрый молодец! Как звать тебя и как ты здесь очутился?

– Петром, – он ей отвечает, – а ищу я по белу свету злого волшебника Адасеба, чтобы с ним сразиться.

Отвечает ему иноземная княжна:

– Я – несчастная княгиня Намира, а держит нас всех здесь Адасеб в заточении, боюсь, уж и не выбраться нам никогда на свободу.

– Да как мне найти злодея, никогда я его не видал и не знаю, каков он из себя?

– Найти Адасеба немудрено, – отвечает Намира. – Поднеси камешек, что держишь в руке, к глазу, и тотчас его увидишь.

Только начал Пётр руку к лицу подносить, как камень уж сам к глазу тянется. Страх обуял молодца и тотчас отбросил он самоцвет в сторону.

И задрожала под ним земля, и загудело, заходило всё вокруг. Смотрит Петруша – все, кто был на поле, стали падать ниц головой в сторону Пети, и остались стоять лишь княгиня Намира, Ирида да Ивашко Лодожёнкин. Вот подкашиваются ноги у царевны Ириды, и склоняется она пред Петром. Вслед за ней Иван пошатнулся… и упал навзничь. Глядит Пётр на княгиню Намиру, а та стоит – не шелохнётся.

Тут уж он времени не терял. Прижал руку к груди, как его огненная лисица учила, надавил и нащупал рукоять, потащил со всей силы… и вытащил меч невиданный из самого сердца. Светится тот белым светом и струится как река.

Как увидала Намира меч – закрутилась, заломалась вся, затряслась… и оборотилась юношей высоким, в плаще, в короне призрачной, усыпанной каменьями драгоценными. Глаза его зияют как бездонные чаши, а в руках его меч каменный блестит.

Стоит перед Петей… злой волшебник Адасеб в своём обличье!

И развёл руками Адасеб, и отступил народ, и повыскакивали со всех сторон чудища жуткие, страшилища безобразные. Визжат они, кривляются, наскакивают на Петра. Принялся он их рубить что есть мочи: направо махнет – целую свору откинет, налево ударит – грудой разлетаются, а только их всё больше становится. Как разрубит Петро чудовище, то из каждого кусочка по новому вырастает, ещё ужаснее.

Притомился уж молодец, а злодей только новые полчища на Петро насылает. Обступили звери страшные Петрушу со всех сторон, того гляди съедят заживо.

Озарилось тут всё вокруг красным светом и показалась в вышине птица цвета огненного. Вмиг слетела она к Адасебову полчищу, взмахнула крылами – и вспыхнули чудища как щепки. Пронеслась она над ними и попалила нечисть огнём, и загорелись они с новой силой – птица же исчезла, только её и видели. А злодей всё стоит невредим.