Огонь сильнее мрака (СИ)

Как всегда летом, кампус был почти безлюдным. Лишь прохаживались вдали у заросшего ряской пруда двое старшекурсников в мантиях, да возился в кустах, подравнивая живую изгородь, садовник. Невысокие – красные, как и всё здесь – домики для студентов перемежались газонами, газоны пересекали оконтуренные битым кирпичом дорожки. Прямо у входа стоял указатель: ощетинившийся табличками столб неизбежного красного цвета. Репейник провел несколько мучительных минут, разбирая вылинявшие надписи: по-видимому, все, кому надо, и так знали, где что находится, а чужакам это было ни к чему. Наконец, он нашел табличку с надписью «Главный корпус», засёк направление и отправился на поиски. Очень мешало, что идти нужно было на северо-восток, по диагонали через весь кампус, а дорожки ползли исключительно под прямыми углами, не срезая, и хотелось, наплевав на всё, топать прямо по стриженой траве. Но Джон не решался осквернить изумрудный газон. Приходилось менять курс, лавировать, давать крюка, и вскоре Джон полностью потерял ориентиры, заплутав между одинаковыми домиками, выкрашенными в раздражающе одинаковый красный колер. Завидев черневшую между кустами мантию, Репейник со всех ног кинулся к её владельцу.

– Эй, дружище! – закричал он. – Стой! Да стой, тебе говорят!

Тот шел, не оборачиваясь, словно не слыхал. Нагнав человека, Джон, забыв осторожность, схватил его за плечо

хам желторотый все как Рамоны сынок один раз сплоховал всю жизнь теперь плати камень на шее как же всё надоело никаких поблажек еще и руки распустил ну подожди будут тебе семинары вылетишь вмиг

но тут же, спохватившись, отдернул руку. За височной косточкой ожила знакомая боль. Человек обернулся. Джон увидел под квадратной шапкой лысый высокий череп, яростные глаза, и ниже – перекошенный, как от кислятины, рот.

– Что вам угодно! – без вопросительной интонации заорал новый знакомый Репейника.

– Простите, – сказал Джон, пятясь и поднимая ладони. – Я вот… дорогу хотел спросить. К главному корпусу. Думал – студент…

– Я, юноша, профессор Гаульсон! Декан факультета Естественных наук! А вот вас что-то не припомню, и, возможно, оно к лучшему. Если вы до такой степени обленились, что забыли, где находится главный корпус университета…

– Стоп-стоп, – произнес Репейник, совершая примирительные движения руками. – Я, видите ли, не студент. И даже никогда не был. Меня зовут Джонован Ре…

Профессор Гаульсон задрал брови.

– Посторонний? Тогда зачем вы здесь?

Джон потер ноющий висок. Неплохо для начала. Боги мёртвые, надо же так всё запороть.

– Я сыщик, – признался он. – Расследую, гм, своеобразное дело, в котором потребовалась консультация, ну… компетентного человека. На самом деле, – продолжал он, воодушевляясь, – именно вас мне порекомендовали, и очень хорошо, что…

– Кто? – резко спросил Гаульсон.

– Простите? – растерялся Джон.

– Кто меня рекомендовал?

– В-ваш коллега, – сказал Джон.

– Кто именно?

Времени на раздумья не было.

– Хенви Олмонд, доктор медицины, – выпалил Репейник.

Гаульсон подбоченился.

– Юноша, – насмешливо сказал он, – в университете Ганнвара нет медицинского факультета. Придумайте что-нибудь поумней.

Джон стиснул зубы.

– Ладно, – сказал он. – На самом деле, никто вас не рекомендовал. Просто у меня есть один набросок, и надо, чтобы на него взглянул историк. Или хотя бы искусствовед.

Он вынул блокнот и показал профессору нарисованного спрута. Сейчас, на свету, рисунок казался значительно хуже, чем вчера.

– Я лично химик, – буркнул Гаульсон, однако блокнот взял. Приподняв очки, он с минуту щурился на каракули Джона.

– А-а, – наконец, сказал он разочарованно, – узнаю, да. Это Па.

– Как?

– Па! – оглушительно рявкнул профессор и сунул блокнот Репейнику. – Вы что, глухой? Цивилизация Па, мифическое племя с якобы погибшего континента. Дурацкая легенда, её обожают журналисты, неужели не слыхали?

Джон покачал головой.

– Газет, что ли, не читаете? – буркнул Гаульсон. – Впрочем, сыщик, что с вас взять… Ступайте вон к тому зданию, – он показал, – там, где башня с часами. Это Исторический факультет. Поднимитесь на второй этаж, спросите Иматегу. Доктор Мозил Иматега, запомнили?

Джон кивнул.

– Наш местный сумасшедший, – пояснил Гаульсон, – бредит этими Па, носится с ними уже лет пятнадцать. Как раз через… – он прищурился на башенные часы, – да, через десять минут у него кончается лекция для магистров. Застанете – будет вам счастье. Ну, мне пора. Покой.