Ограниченная территория

— Мы пришли, — услышала я довольный голос. — Подожди минутку.

Я осталась одна в темноте. На секунду мне в голову пришла мысль побежать, но я её откинула. Чего доброго, этот упырь, однажды подвергший меня вивисекции, и правда одним движением иглы превратит в нового зомби.

Рядом слышался скрежет.

Вдруг ни с того ни с сего мне почудился запах. Знакомый запах моющего средства. Кажется, такой применяли у нас во всём НИИ — да и в прикреплённой к нему больнице.

Память озарилась яркой вспышкой, вернув меня в день, когда я была там в последний раз — после нашего возвращения с подземелья.

Глава 39

— Привет. Ты не спишь? Прости, побеспокою тебя ненадолго, — произнесла я, входя в одноместную палату неврологического отделения больницы НИИ патологии человека. На комфортабельной кровати с поднятым вверх головным концом полулежал бледный темноволосый мужчина. Судя по ощутимому запаху моющего средства, в палате только что была влажная уборка.

— Нет, что ты, — мягко отозвался Валя Мальков. — У меня тут полно свободного времени.

— Вот и отдохнёшь. Заведующий сказал, тебе на целых семь дней дали больничный.

— Верно, но я уже скучаю по работе.

— Ну ты даёшь, Валя! День всего на ней не был. Хотя я сама такая же, — сделала я попытку улыбнуться, подходя к кровати и садясь на стоявший рядом с ней круглый белый табурет. — Ты быстро поправишься.

Валя, укрытый одеялом до пояса, приподнялся повыше. Поверх его голубой больничной пижамы белела повязка Дезо, представляющая собой современный бандаж, закреплённый с помощью нескольких лямок: две, поддерживающие правое предплечье, перекидывались через плечи на спину; ещё одна фиксировала руку в положении, прижатом к туловищу. Лицо и шея Валентина были такими бледными, что я впервые заметила на его шее родинку, кажущуюся сейчас особенно яркой, бросающейся в глаза.

— На днях я попрошу выписку, — он вытянул перед собой на одеяле другую руку, и я заметила на его запястье венозный катетер. — Перелом ключицы и лёгкое сотрясение мозга. С этим меня держать долго не станут, — Валя вздохнул. — Хотя мама, конечно, не согласится…

Я воздержалась от комментариев, вспомнив, как Инна Алексеевна, узнав этой ночью о том, что её сын получил травмы, тут же понеслась в больницу. По словам заведующего отделением, несколько часов она металась от него к Вале и обратно, а также к дежурным врачам, причитая, докладывая о его самочувствии и доставая многочисленными вопросами.

— Это она тебе принесла? — я оглядела пакеты и коробки, коими была заставлена вся прикроватная тумбочка и пол рядом с ней вдобавок. На самой тумбочке располагалась вазочка с персиковым вареньем — явно изготовленная самой Инной Алексеевной.

— Мама, да… Я пытался объяснить ей, что кормят здесь хорошо, но… В общем, ладно. А… как ты?

— Ничего. Синяки, царапины, — я машинально подумала о пластыре на левой стороне лба, заклеивающем сейчас ссадину, а также огроменном синяке на правом предплечье от ушиба (как ни странно, не перелома). — Всё ерунда. Жить буду. Валя… Спасибо, что не бросил меня тогда — там, внизу. И спасибо, что спас мне жизнь. Снова. Знаешь, а благодарить тебя у меня уже входит в привычку!

— В таком случае я должен ответить как всегда: не стоит благодарностей, — лицо его, несмотря на пробежавшую тень улыбки, осталось серьёзным, а ярко-голубые глаза смотрели на меня с ожиданием чего-то. — Катя, я… Я знаю, я виноват в том, что случилось с… Антоном Сергеевичем.

— Не нужно… Не стоит об этом думать. Я верю тебе — ты не знал, что в том месте его ждёт опасность.

— Спасибо. Я, правда, не знал о проводе…

— Всё в порядке, честно. Вот только, — я, наконец, решилась задать беспокоивший меня вопрос. — Валя, а Цих общался с твоей мамой?

— С моей мамой? — озадаченно переспросил он. — А, да… Она помогала ему с организацией праздников дочерей. Не то чтобы они были друзьями или приятелями, но да, у них в целом были неплохие отношения. А в чем дело? — Валя внезапно насторожится. — Мама ведь не… Ты же не хочешь сказать, что подозреваешь её в чём-то?

— Нет, — я медленно покачала головой. — Я ведь рассказывала, что нашла её видеокамеру в… подвале. Может, Цих просто позаимствовал у неё. То есть украл, когда приезжал к ней.

— Тогда я уточню у мамы, когда она в последний раз с ним общалась.

— Хорошо. И ещё… Вчера мы с Тимом говорили со следователем. Андрея Петровича арестовали, но очевидно, он действовал не один. Так что с тебя официально пока подозрения не сняты. Есть ещё один подозреваемый, вот с ним уже проще: нашли улики, косвенно подтверждающие его причастность.

— Какие?

Я заколебалась: сказать ли ему? Впрочем, если я решила доверять Вале, то стоит быть честной с собой.