Огромный черный корабль

— Молодой невежа, знайте, наша система, кроме звезд, имеет еще по меньшей мере четыре крупных планетных компонента и шесть мелких. Все они описывают очень запутанные, в основном нестабильные орбиты. Наверняка существует еще несколько планет, об этом свидетельствуют однократные, не до конца проверенные наблюдения. В смысле орбиты нам несказанно повезло: она очень стабильна, даже в момент прохождения вблизи Эрр, когда влияние гиганта удаляет нас от Фиоль, это чертовски нам помогает, поскольку в этот период Фиоль и гигант одновременно усиливают излучение. Да, в эти моменты на планете климат несколько меняется в ту или другую сторону температурной шкалы, но все это, к счастью, в пределах, допустимых для жизни. А вот существуют ли другие звезды, кроме наших трех, это я вам скажу — вопрос. — Давно не имевший собеседников ученый просто засветился от счастливой возможности прочесть лекцию. — Об этот вопрос переломали копья многие и многие. Все упирается в недостаток данных. Сколько ни смотри на небо невооруженным глазом, ничего, кроме нашей звезды-матери да гиганта Эрр и двух лун, не увидишь. Даже Лезенгауп мы не ощущаем человеческим глазом. Хотя существуют исторические хроники, в которых сказано о третьей — видимой звезде. Есть подозрения, что сам одноименный открыватель — величайший астроном-наблюдатель времен Возрождения Империи — пользовался для ее нахождения древними картами. Правда, мы сейчас не об этом. Вы ведь спросили о других звездах?

Стоит глянуть в телескоп, а еще лучше посмотреть на данные радиотелескопа, и тут уж море пищи для ума. В радиодиапазоне небо неоднородно, где-то там существуют неопознанные удаленные объекты, только несколько из них совпадают по местоположению с оптическими туманностями. Но туманности ли это? Если это туманности, то есть космическая пыль, то почему она светится? В простейшем случае следует допустить присутствие в их недрах звезд, но я предполагаю, что это не так. — Старый ученый на мгновение остановился. — Эх, если бы мне рефлектор с зеркалом метров четырех в диаметре, а еще лучше заатмосферный телескоп (к сожалению, об этом не стоит и мечтать), я бы доказал, — повторил он на более возвышенной ноте, — что это и есть звезды. Каждая пылинка в этих самых «туманностях» — это звезда. Сколько их? Не знаю, может, десятки, сотни миллиардов штук в каждом облаке. Эти облака имеют разную форму: то шаров, то спиралей. Почему так, не могу объяснить, нужно специально этим заниматься, нужны вычислительные машины, персонал. Кто в наш жуткий период истории будет тратить на это силы и средства? Может, ваш Революционный Штаб? — Старик в очередной раз замер. — Ах да, юноша, я не совсем ответил на ваш вопрос. Так вот. Если исходить из того, что эти самые туманности состоят из звезд, тогда внутри их должно твориться нечто невообразимое. Расстояние между отдельными компонентами один световой год и менее. Звезды рождаются и умирают в окружающем пространстве постоянно. Планеты вовсе не имеют стабильных орбит, они время от времени перехватываются близкими соседями. Звезды играют ими, как мячиками. Планеты не имеют атмосферы и воды, они вечно подвергаются ударам сброшенных солнечных оболочек. Часто звезды сталкиваются, увидеть бы такое! Жалко, этого не лицезрит вообще никто, жизнь в этих «туманностях» невозможна, там нет разума. Только представьте: миллиарды планет — и никакой жизни. А ведь было бы так интересно, ведь до соседних звездных систем рукой подать, физически возможны межзвездные полеты. Да, природа несправедлива — живое может существовать только в сотнях тысяч световых лет от этих островов света и только в кратных системах, потому что в них условия находятся именно на той грани стабильности и нестабильности, в которой зарождается жизнь.

Ученый смолк, сразу ссутулился и как бы уменьшился в размерах. Лумис в этот момент выслушивал в прижатом к уху наушнике доклад о закладке последнего заряда. Техники закончили свою работу. Теперь в недрах здания замерли более сотни расположенных по сложной схеме восьмисоткилограммовых связок взрывчатки. Лумис поднес ко рту микрофон.

Всем отрядам, за исключением взрывников, покинуть здание! Карбан, приступайте к подключению детонаторов!

Вы все-таки хотите взорвать мою обсерваторию? — подал голос профессор.

Я уже отвечал вам. И вот что, можем мы с вами перенацелить этот самый телескоп в восточную сторону? Интересно посмотреть: что там делают гвардейцы?

Но телескоп нацелен в определенном направлении, я веду программные наблюдения, — растерялся ученый. — Впрочем, вам это безразлично.

БАРРИКАДЫ ГОРОДОВ