Огромный черный корабль

—Вот же дерьмо, — проговорил один из полицейских и сплюнул, прямо на едва прикрытую грудь.

Лумис, глядя на все это, лихорадочно обдумывал дальнейшие действия. Их всего трое. Как просто. Нет, вон еще один — у будки видеофона. Что он там делает, у них ведь должна быть рация? Ладно, это неважно. Вначале, разумеется, начальника патруля: прямо в нос с горбинкой, с прыжка. Эти двое только и успеют что бросить ее. И сразу левого — ногой, он ближе. Правый тоже не проблема. Остается тот, у камеры связи. Интересно, кто быстрей? Пока он будет отстегивать игломет кого-то из упавших, этот тип уже нырнет за будку, и пучок ядовитых игл продырявит тело в нескольких местах, а может быть, полицейский побоится открыть огонь, чтобы не задеть своих, будет просто держать нападающего на мушке до прихода подкрепления. Что же делать?

—Чего надо? — глядя на Лумиса звериным взглядом, осведомился лейтенант первого ранга.

«Пора», — подумал Лумис, и тут она открыла глаза. Их взгляды: ее, полный боли и отчаяния, и его, исполненный сострадания, встретились. Она попыталась улыбнуться, но это было слишком больно. В его взгляде она увидела и поняла все его намерения и отрицательно, чуть заметно мотнула головой. Лицо ее скривилось в какой-то страшной гримасе, и глаза заблестели от набегающих слезинок. Затем веки закрылись. — Вот же дерьмо, — снова повторил рядовой полицейский и харкнул себе под ноги.

У Лумиса пересохло в горле, и он расфокусированным взглядом уставился на офицера.

—Чего надо, клоун?! Мятая луна тебя забери! — опять рявкнул тот.

Значит, она поняла всю бесполезность плана раньше, чем он сам, и спасла его от верной бессмысленной гибели. Она хочет, чтобы он жил. И пока мысли Лумиса вертелись беспорядочной чередой, другая часть его Я ответила:

Извините, господин лейтенант. — Лумис сам не узнал своего голоса, столько в нем было подхалимства и лести. -Разрешите пройти? Вижу, вы захватили врага Империи. Я просто восхищен вашей четкой работой. Вот так и мы, бывало, в старые времена выискивали предателей: тогда их хватало. А вот сейчас уж — на пенсии, здоровье подвело.

—Ну, ладно, дядя, проходи, а то мне недосуг тебя слушать, — произнес полицейский и самодовольно хмыкнул.

Лумис двинулся вперед, только через несколько шагов обернулся, выражая лицом само восхищение. Офицер теперь не смотрел на него — был занят, он наклонился над Магриитой и со всего размаху влепил пощечину по окровавленной щеке. Лумис пошел дальше, уже не оглядываясь. Сзади что-то заревело. Он скосил глаза: из-за поворота вырулил шестиколесный бронетранспортер и, визжа тормозами, остановился. Лумис ускорил шаги. Она знала, крутилось в мозгу, знала, что сейчас придет машина и что он не успеет, а если и успеет, то все равно их возьмут через один-два квартала, и тогда в лапы «патриотов» попадут сразу оба. Сзади слышалась какая-то бессвязная речь и возня, и вдруг голос, от которого все похолодело внутри, крикнул:

— Зачем ты отпустил этого парня? Ну-ка, давай его сюда!

И сразу две пары ног застучали по стекломильметолу. Он продолжал идти не оглядываясь. Кто-то схватил его за руку.

Можно было ударить и сбить с ног, затем бежать, не оборачиваясь, в течение времени, которое необходимо маленькой иголочке, чтобы пролететь тридцать метров. Но он не ударил только поинтересовался:

—Что угодно «вашей безопасности»?

—Иди, иди! — нервно проговорил молодой загорелый парень с нашивкой «патриотической полиции» и для порядка подтолкнул его прикладом.

И он молча пошел, тупо уставясь вперед, и перед глазами у него стояло лицо Магрииты, на котором была выражена ужасная тоска и боль, и он знал, что очень скоро у него будет такое же лицо. И когда его подвели к чьему-то мощному покатому затылку, все окружающее стало казаться совершенно нелепым и не имеющим к нему никакого отношения сном. Он слышал их грубую ругань и как кто-то спросил:

—Бас-капитан, грузить ее в машину?

И как почему-то знакомый голос приказал:

—Нет, Маклаин, допросить здесь. Если ее дружки где-то поблизости, то, пока мы будем кататься, они успеют улизнуть, — и затем дружеским тоном добавил: — Да, лейтенант, как же ты ее распознал?

Начальник патруля раскатисто захохотал и весело ответил:

—Да вот, давеча, выходим мы из блей-бара. Ну, глядь, бабенка идет — ничего бабенка. Обгоняем мы ее, она на нас нуль внимания. В лицо я ей глянул — да так и обмер... Не может, думаю, быть таких похожих людей. Забери меня луна Мятая, если не так. Узнал я ее, стерву. — Он снова дико заржал, обнажив два ряда ровных здоровых зубов. — Это еще в цикл Обезьяньей стадии Эрр случилось. Был тогда налет «мангустов» на Перомст — «Санаторий для умных», специальную тюрьму, знаете, капитан?

Мощный затылок кивнул.

—Вот же дерьмо, — на заднем фоне снова повторил давешний полицейский.

—Так вот, я и говорю, была она там. Хотели они тогда своих дружков, от ума излечиваемых, освободить. Но мы не лыком шиты. Выбили мы их тогда из тюрьмы, эти скоты только первую ограду преодолели. Сколько мы их тогда взяли... Но не всех. Смылась она тогда, ну ничего, теперь попрыгает.