Огромный черный корабль

На Лумиса не обращали никакого внимания, как будто он был пустым местом: наверное, так и было. И только загорелый полицейский все еще держал его за руку. Ну, вот и все, разумеется, он будет молчать, но это уже не имеет значения. Сейчас они вытряхнут содержимое его карманов и найдут жетон от номера, копию того, который имелся у Магрииты, и все станет ясным, так же, как его дальнейшая судьба. И будет «камера Гринсэтера», из которой никто не выходил, «лошадка Бликс-Крис-Ру», с которой никто не вставал, и много других веселеньких вещиц, и будет счастливый хохот вот таких вот лейтенантов, и напоследок, в конце этого неминуемого туннеля, «резервуар Toy-Пена», превосходно превращающий человеческий материал в тонкую пленку биомассы.

Покатый затылок впереди повернулся, и тот же знакомый голос воскликнул:

—Вот так сюрприз! Лумис Диностарио!

У него все оборвалось внутри, но внешне он остался совершенно невозмутимым. Он молча взглянул в широкое грубоватое лицо и узнал...

—Здравствуй, Бэк, — выговорил он одним дыханием, когда огромные лапищи уже тискали его в объятиях.

В других обстоятельствах он наверняка обрадовался бы этой встрече.

—Ну, как живешь? Сколько мы не виделись? — Вопросы сыпались один за другим, но они не требовали ответа. — Не могу поверить. Да ты ничуть не изменился. Бог милостив, раз мы встретились. Двенадцать циклов, с ума сойти! — Бэк, наконец, отпустил Лумиса.

Тот только и выдавил из себя:

А ты теперь в «патриотической полиции»?

Да, уже третий цикл. Воюю с врагами Империи, как говорится.

Вот как. — Лумис сразу забыл, что хотел спросить, потому что сзади послышался хлесткий удар — пытали Магрииту.

Пауза затягивалась.

—Ну, а ты где? — снова осведомился Бэк, бывший сослуживец по кличке Точило.

—Фирма «Эйрафт-Инджиран», — ляпнул Лумис первое, что пришло на ум, и поспешил перевести разговор на другую тему: — Воюешь, значит?

Он переборол себя, повернулся и глянул на Магрииту.

—И это твои враги? — сказал он с презрением — так было задумано.

—Да они только на вид овечки, а зубы такие... — произнес капитан не совсем дружелюбно. — Капуцины с брашами им в подметки не годятся. Тех можно понять, они чужаки, и им нужна стратегическая территория, а эти, — он мотнул подбородком в сторону Магрииты, — лезут в самую душу. Дай им волю, они сотрут в порошок всех нас, а кого оставят, превратят в покорных им скотов. А сколько в них самоуверенности, одни названия чего стоят: «потрясатели основ», «обратимцы». -Бэк даже плюнул, чтобы показать, как это глупо звучит. — Работка не сахар, но если бы не мы? Как говорится: «Если не я, то кто же?» Да ты и сам знаешь. А вот ты, наверное, давно забыл наше старое ремесло? Или все-таки посматриваешь иногда на медальки? Пыль протираешь? Признайся? — Он жизнерадостно уставился на Лумиса.

—С тобой мне, конечно, не сравниться, — заявил Лумис, чувствуя, что уже наметил окончательный план, — у тебя все же постоянная практика, но кое-что я еще помню.

Он быстро повернулся и с наслаждением ударил коленом ниже пояса ничего не ожидающего парня, все еще держащего его за руку, и, когда тот, скрутившись калачиком, рухнул на тротуар, оружие было уже в руках Лумиса. Краем глаза он заметил застывшее во взгляде Бэка удивление и смотревший на него сквозь прицельную планку глаз второго сопровождающего и услышал, как клацнула ручка кистевого игломета, входя в ладонь Бэка.

—Мельчает народ, — тоскливо сообщил он, отдавая оружие Бэку и никак не реагируя на вдвинувшийся обратно в рукав желтой форменной рубахи миниатюрный игломет и на то, как тяжело перевел дух бас-капитан спецполиции. — Это что -допрос? — спросил Лумис, оборачиваясь, с таким удивлением, как будто только что это увидел. — Милосердие только вредит нашему делу.

Он вплотную подошел к Магриите, не глядя на совершенно сбитого с толку лейтенанта, удивленно лупающего глазами.

—Ты же помнишь, Бэк, как это делали мы? — Он сделал ударение на последнем слове и глазами строгого преподавателя глянул на младшего офицера «стражи безопасности».

Тот снова часто заморгал и ничего не ответил. — Эй, мразь! — гаркнул Лумис на не подающую признаков жизни Магрииту. — Она что, откинулась? — справился он у держащих ее за руки полицейских.

Правый сплюнул, тряхнул женщину за плечо и хрипло ответил:

—Не должна. Вот же дерьмо.

Они уже почти повиновались, он явно производил впечатление своей наглостью и панибратством с большими шишками.

—Угу, — неопределенно промычал Лумис и шлепнул ее по щеке раскрытой ладонью не слишком больно, но эффектно.

Она открыла слезящиеся глаза и что-то прошептала, но он не расслышал. Можно было убить ее одним, точно рассчитанным ударом, но тогда бы он сам оказался на ее месте, и поэтому он только оскалился и заорал:

—Ну, гадюка, ты будешь говорить?!