Окаянная сила

Алена тоже чувствовала это – осколок в ладанке не давал покоя, просился прилепиться к Алатырю…

Она вышла, забрав кружку, и пришла лишь тогда, когда питье, по ее расчету, уже подействовало.

Даниэль сидел на табурете, вытянув толстые ноги и упираясь ими в пол. Он сполз и чудом не падал, острый край стола подпирал его под лопатками, а пухлый подбородок ткнулся в грудь.

Алена знала, что так он просидит еще долго, очень долго… На всякий случай она заварила не семь, а девять наговоренных шишечек хмеля.

У нее было достаточно времени, чтобы собрать вещи, рано утром выйти из дому как бы на рынок и – исчезнуть. Даниэль заметил бы пропажу хорошо коли к обеду, а то и к вечеру.

Думала – брать ли накладные кудерьки? Решила взять – то-то Степаниде смеху будет! Да коли рассказать, как Алена в гостях у Данненштерна боялась лишний раз головкой шелохнуть!

Увязала Алена узелок, наполовину собрала и другой – в который собиралась спрятать Алатырь-камень. Но вышла из комнатки – и остолбенела.

По лестнице поднималась маленькая Марта.

– Ты что это так поздно, моя крошечка? – мгновенно совладав с собой, спросила Алена.

– Почтенный херр Ребус таблички вощаные позабыл, меня прислали с табличками! – Девочка, взбежав, показала Алене дощечки с процарапанными по тонкому слою воска загогулинами. – Херр Глюк сказал – херр Ребус по ночам работает, они могут ему понадобиться!

– Давай сюда, я передам ему! – Алена протянула руку. – И зайдем в комнату, у меня для тебя кое-что есть!

Собираясь, она решила оставить те дешевые атласные ленточки, что покупала сдуру в первое время. А Марте они бы понравились, хоть в черные косы вплетать, хоть на юбку нашить.

Уверенная, что девочка войдет следом за ней, Алена повернулась, отворила дверь – и тут же услышала, как скрипит другая дверь – в мастерскую. Марта, не послушав, пожелала сама отдать таблички Даниэлю.

И ахнула!

– Что с вами, херр Ребус?

Тут и Алена вынуждена была показать вид, будто взволновалась. И было с чего – Даниэль не молча спал от наговоренного хмеля, а хрипел!

– Мой Бог! – воскликнула она. – Поди, поди отсюда, моя крошечка! С ним это случается, одна я умею ему помочь!

– И я умею помогать! – С тем маленькая Марта подбежала к мастеру Ребусу и, положив дощечки на стол, выставила вперед руки с растопыренными пальцами. Постояв с минутку так, чтобы виски Даниэля оказались между ее ладошками, девочка стала медленно сводить руки, как бы кругообразно растирая воздух над висками, как бы разгоняя по кругу сонный дурман и собирая его в кольцо, как бы заставляя незримые частицы дурмана слетать с кольца и уноситься прочь…

И с ужасом поняла Алена, что смугленькая толстушка Марта владеет силой! В тринадцать-то лет! Ведь и девкой еще не стала, на сорочке еще не имела! А сила-то ей, видать, от рожденья дадена…

Кабы увидела Алена Мартину работу в иное время и в ином месте – умилилась бы детской отваге. Надо же – старого дядьку спасать кинулась! Но сейчас не до умиления было. Коли вытащит девочка Даниэля из сонного оцепенения – прощай, камень Алатырь! Уж не удастся Алене им завладеть – мастер Ребус вернет его завтра утром Давиду Мартини Второму.

А не бывать же этому!

Давно дремавшая сила проснулась – как охотничий пес, рвалась с поводка.

Алена первым делом выкрикнула тот заговор, которым обморочила однажды Федьку. Шарахнулась от Даниэля ничего в чужом наречии не уразумевшая девочка, рукой заслонилась, но не так оказалась проста, как дурак Федька, – вроде и поддалась мороке, однако ж не до конца. И забормотала что-то – видать, и ее учили…

– Дай! – Алена показала на первое, что поймал взгляд, это были вощаные дощечки. – Дай сюда, кому говорю! Дай их сюда!

Маленькая Марта, ровно ничего не поняв, подчинилась неистовому приказу – приучена была старших слушать. Она схватила дощечки и боязливо протянула их оскалившейся Алене.

– И силу свою в придачу! – по-русски добавила Алена, принимая совершенно ненужные ей дощечки и радуясь – сообразила же, как беду избыть!

– Возьмите, фрау…

– А теперь – ступай! Иди домой! Тебя уж заждались!

Но девочка стояла, словно окаменев. Лишь тяжело дышала. И голову низко опустила – чуяла, видать, что с ней неладно.

Алена негромко повторила заговор – и тогда лишь напустила на Марту настоящую мороку. Ежели судить по приоткрывшемуся рту и вытекающей на подбородок слюне – так даже и перестаралась.

Развернула ее Алена лицом к двери, подтолкнула – и пошла маленькая Марта, еле ноги переставляя, чудом со ступенек лицом вперед не валясь.

Алена же кинулась к Даниэлю Ребусу.

Марта успела-таки ему помочь. И не могла понять Алена – хватит ли сонного зелья до обеденного времени, как она затевала, или его действие уже прекратилось. Рязанка – та бы учуяла.

Алена схватила со стола свой камень Алатырь, унесла его в комнатку, увязала во второй узел и задумалась – как быть с вощаными дощечками? Коли силу она смогла вытянуть из Марты лишь к ним впридачу, то можно ли оставить их тут Даниэлю на память, или же это опасно – выпустив их из рук, она тем самым скинет с девочки мороку и вернет ей силу?