Окаянные девяностые

Ролф бросил на Саттера многозначительный взгляд и снова обратился к пульту управления. На этот раз на экране на смену карте пришли снимки космической разведки. Несмотря на маскировку, опытный взгляд разведчика знакомого с ракетной тематикой, мог различить тонкую нить систем охраны, прорезавшую непроходимую тайгу, части циклопической металлической конструкции и огромный котлован. Саттер долго всматривался в снимок, терялся в догадках и обратил вопросительный взгляд на Ролфа. Тот не стал испытывать его терпение и пояснил:

— По непроверенным агентурным данным в районе городов Верхней и Нижней Салды находится секретный испытательный ракетный полигон русских. Это косвенно подтверждает АБН и космическая разведка. Кадры ты видел.

— Да, — подтвердил Саттер и признался: — Извини, Дэвид, мне трудно определить, что это. Я мало занимался ракетной тематикой, и было это почти 10 лет назад во время моей первой командировки в СССР.

— К счастью, СССР — этого монстра, уже нет. Но осталась Россия с ее ядерными зубами.

Саттер улыбнулся и спросил:

— Ты что, предлагаешь мне их выбить?

Ролф хмыкнул и в тон ему заметил:

— Будет достаточно, если ты установишь точное место, где они находятся, и добудешь секреты технологии их изготовления.

— И что это?

— Сердце ракеты — двигатель.

— Двигатель?! Неужели он и сегодня представляет такой секрет?

— И еще какой! Это не просто двигатель. Он позволит русским ракетам летать на гиперзвуковых скоростях.

— И тогда наши системы ПРО превратятся в груду бесполезного металла! — догадался Саттер.

— Совершенно верно! — подтвердил Ролф и посетовал: — Наши яйцеголовые не первый год бьются над секретом этих двигателей, и ничего.

— Как же это русские смогли обойти нас?

— А вот так, Джон. Теперь ты представляешь насколько важно раскрыть этот секрет русских именно сегодня, завтра может оказаться поздно.

— Понимаю, ситуация в Москве с каждым днем накаляется.

— Это мягко сказано. Русская армия расколота. В военных округах назревает бунт. Вокруг генералов Руцкого и Макашова формируется военная оппозиция президенту Ельцину. Не сегодня-завтра в России грянет гражданская война.

— И тогда этот и другие секреты русских могут оказаться в чужих руках, — заключил Саттер.

— А в каких, гадать не приходится, в китайских, либо иранских. Они давно к ним подбираются.

— Но этого допустить нельзя!

— Вот потому эту миссию я поручаю тебе, Джон! Ты способен выполнить ее! — объявил Ролф и, многозначительно посмотрев на Саттера, подчеркнул: — Так думаю не только я, так думают в Лэнгли. Твоя кандидатура согласована с Директором.

Щеки Саттера порозовели, глаза радостно блеснули. Он поднялся из-за стола, одернул пиджак и с металлом в голосе заявил:

— Сэр, для меня это высокая честь! Я сделаю все, чтобы выполнить миссию!

— Благодарю, Джон, другого ответа я от тебя и не ждал. Величие Америки для нас превыше всего! — не удержался от пафоса Ролф и, кивнув Саттеру на стул, прошел к сейфу, достал тощую папку и пояснил: — Здесь все материалы по проблеме, которая получила кодовое название «Ключ к аду». Внимательно изучи, и я жду твои предложения.

Саттер принял папку и уточнил:

— Сэр, к какому сроку я должен их представить?

— Еще вчера.

— Ясно, сэр! Разрешите приступить к миссии?

— Да, Джон, и не затягивайте с предложениями. У нас слишком мало времени, — напомнил Ролф.

Покинув кабинет резидента, Саттер возвратился к себе и занялся изучением документов по проблеме «Ключ к аду» и справочного материала по оперативно-политической обстановке в уральском регионе. Со времени его последней командировки в Россию здесь все разительно изменилось. Это была совершенно другая страна. Он вчитывался в сухие строчки служебных документов, и живое воображение разведчика дорисовывало картину сегодняшнего, драматического дня России.

На ее гигантских просторах происходили невиданные перемены. Она напоминала проснувшийся клокочущий вулкан, над которым ничто и никто не был властен. Об этом Саттеру говорили документы резидентуры. Он с головой окунулся в сверхсекретный мир агентурных сообщений и рапортов сотрудников, всматривался в выцветшие от времени фотографии и искал ключ к особо важному, спрятанному в глухой уральской тайге центру разработки и изготовления сверхмощных, сверхнадежных российских ракетных двигателей.

28 сентября и весь следующий день Саттер провел в бесплодных поисках ключа к тайне «Ада». Голова гудела от усталости, но он не терял надежды на то, что сможет найти разгадку. И удача улыбнулась ему, на глаза попалось донесение 14-летней давности, составленное Карлом Гэрбером — сотрудником посольской резидентуры в Москве. В основе его лежала информация агента «Колокол». Саттер перерыл весь архив, но так и не нашел самого сообщения агента.