Океан и Деградация (СИ)

— Точно, извини, — берет свою вилку, потянув её к моей тарелке, и у Роббин отвисает челюсть, когда он всё-таки протыкает ломтик яблока, забирая себе, ведь свои он уже съел.

Я наблюдаю за тем, как женщина пристальным взглядом сверлит лицо сына, который спокойно пережевывает ломтик, стрельнув вниманием на мать:

— Культурой от меня так и прет, верно? — произносит, улыбаясь, ведь Роббин уже хватает полотенце, чтобы хлопнуть парня по лицу, но я вовремя вспоминаю:

— Рисование, — шепчу с надрывом, словно мне еле удается выдавить ответ из себя. Роббин обращает на меня взгляд, тут же улыбнувшись, а Дилан вырывает у неё полотенце, скомкав в шарик и бросив в сторону раковины.

— Я рисую, — вожу вилкой по тарелке, признаваясь, и потому немного нервничаю. — Иногда.

— Отлично, — Роббин искренне улыбается, радуясь, что я хоть что-то о себе рассказываю, кажется, это поднимает ей настроение. — После работы заеду в магазин и… — намеревается продолжить кушать, как вдруг останавливает вилку, прервавшись на половине фразы, и задумчиво смотрит в тарелку, после секундного молчания обратив свой взгляд на сына. — Может, покажешь ей сарай?

Наклоняю голову к плечу, вопросительно уставившись на женщину. О чем она?

Дилан медленно переводит на мать взгляд, затем поворачивает голову, подняв брови:

— Да, ну? — будто бы уточняет, а Роббин уверенно кивает головой, пожав плечами:

— Да, — они оба смотрят друг на друга, молча пережевывая еду, а я нервно дергаю вилкой, перескакивая обеспокоенным взглядом с одного собеседника на другого:

— Сарай?

Дилан щурит веки, когда Роббин кивает в мою сторону, и парень переводит на меня взгляд, не совсем искренне улыбнувшись:

— Да, я покажу тебе сарай, — набирает больше воздуха в легкие, откашливаясь. — Уверен, звучит, пугающе, — продолжает кушать, но с меньшей охотой, а вот Роббин становится активнее и… Возбужденнее в эмоциональном плане. А я… Я продолжаю вопросительно хлопать ресницами, одаривая взглядом то женщину, то её сына.

Подношу стакан к губам, отводя взгляд в сторону.

Напряжененько.

— Ты ведь еще не видела задний двор? — Дилан подходит к двери со стеклом, прикрытым за кружевными занавесками, и открывает её, сделав шаг в сторону, чтобы пропустить меня вперед. Я качаю головой, выходя на небольшую террасу, заставленную горшками с растениями, которые, по всей видимости, разводит Роббин. Её увлечение?

— Ты ничего не потеряла, — парень выходит за мной. Дверь хлопает за спиной, заставив меня вздрогнуть и сложить руки на груди, неуверенным шагом направившись вслед за сыном Роббин:

— А, по-моему, очень мило, — здесь повсюду растительность. Конечно, нетрудно понять, что у Роббин не хватает времени на уход за садом, но она явно мечтает о красивом и эстетичном заднем дворике. Её клумбы заросли сорняками, но это не мешает цветам расти. Объемный дикий виноград распространил свои ветви по всей крыше террасы, по проводу потянувшись к забору. Мне нравится, что на участке есть высокие деревья. Не знаю, чем именно они являются, но их лиственные кроны создают ощущение защищенности. И от мелкого дождя защищают. Всё здесь… Заросло. Но это плюс. Очень красиво.

Окей, признаюсь. Это вторая вещь после штормового неба, которая заставила меня придержать в груди дыхание.

Как только схожу с террасы, по ногам бьет сильный ветер, пропитанный ароматом соли и дождя, и я не успеваю насладиться им, поскольку вынужденно хватаюсь за перила лестницы, дабы удержать равновесие.

Дилан отходит чуть дальше, даже не морщась от прохлады, которая покалывает кожу его татуированных рук. Он оглядывается, поймав меня на попытке оторвать руку от перил, и ветер не упускает шанса свалить меня, поэтому вновь хватаюсь, изрядно сердясь на дразнящую меня стихию.

— Черт, тебя сносит? — Дилан пускает смешок, с довольным видом наблюдая за моим чертовым покачиванием на тонких ногах.

— Это забавно, серьезно, — парень чешет переносицу, подходя ко мне, и протягивает руку, предлагая свою помощь. — Может, повесить на тебя утяжелители?

Поднимаю голову. Пристально и недовольно смотрю на него, сдерживая внутри желание проявить не самую хорошую свою сторону. Жизнь научила меня тому, что… Нужно терпеть. Люди сильнее меня. И мое жалкое тявканье ни к чему не приведет. Только к сломанным костям.

Отвожу взгляд, демонстративно вздернув головой, и отталкиваюсь от перил, начав идти вперед между клумбами. Локтем задеваю ладонь Дилана, когда складываю руки на груди. Слава Богу, ветер немного успокаивается, но я всё ещё осторожничаю, слыша, как он воет где-то над головой.

— Я шучу, — уверена, он так же улыбается. Довольный кретин, и почему он не следит за языком? Слышу — следует за мной, поэтому не оглядываюсь, видя впереди обросший диким виноградом сарай:

— Сложный юмор.

Останавливаюсь в нескольких коротких шагах от, по их мнению, сарая, но в моем понимании, сарай — ветхое, покосившееся строение. Это не выглядит таковым. Стоит ровно, оконные рамы разрисованы цветами. Роббин создает красоту везде. Откуда у неё такое стремление?