Океан и Деградация (СИ)

— Серьезно? Никогда не замечала этого? — сжимает и разжимает пальцы, повторяя за мной, и свое запястье притягивает к моему, чтобы лучше воспринимала внешнюю разницу.

— Как-то не сравнивала, — поднимаю голову, всё-таки взглянув на свое отражение: уставшее и измотанное лицо. Истощение. Белки глаз красные, мешки под ними темного оттенка, опухшие веки. Моргаю, перескакивая взглядом с себя на парня, и вздыхаю, вдруг приняв истину:

— Я и правда выгляжу, как тринадцатилетняя, — Дилан усмехается, наклонившись, чтобы ополоснуть рот, а я вдруг сильнее хмурюсь, озадаченно приоткрыв рот и взглянув на парня:

— Ты укусил меня, — только сейчас придаю этому значение, и начинаю изучать свое запястье. — Мне стоит сделать прививку?

— От кретинизма? — О’Брайен улыбается, выпрямившись и взяв полотенце, чтобы вытереть руки. Он водой омывает татуировки, после проводя тканью. Морщится. Это больно?

— Да, — киваю, наигранно проявляя настороженность, и парень кивает, подыгрывая мне театральным волнением:

— Я бы проверился.

Улыбаемся. Отворачиваю голову, продолжив осторожными движениями водить щеткой по зубам. Дилан даже не пытается казаться аккуратным. Он комкает полотенце, задумчиво разглядывая его, и задает вопрос:

— Какая у твоего имени полная форма? — не ожидаю подобного, поэтому вопросительно моргаю, обратив на него взгляд.

— У тебя странное имя, — замечает парень. Если так послушать его, то я вообще комок «странности». Вздыхаю, пожав плечами:

— Какое есть, — щурю опухшие веки, задумавшись. — До семи лет у меня не было имени, — вынимаю щетку изо рта, припоминая с трудом то время. — Мне его дали в приюте, — киваю, будто подтверждая свои слова, и поднимаю голову, чтобы взглянуть прямо на Дилана, который изгибает брови, впервые с необычным интересом слушая меня. — Так что… Я не знаю его значения, — признаюсь. — И не думаю, что есть полная форма. И что оно вообще что-то означает, — пропускаю короткий смешок, принявшись смывать со щетки пасту, опустив голову.

Парень недолго пребывает в задумчивом молчании. Ставит щетку в стакан, откашлявшись:

— Еще один факт о тебе.

Закатываю глаза:

— Я уже делаю это непроизвольно.

Дилан опирается руками на край раковины, немного наклонившись вперед, чтобы изучить следы на шее:

— Ответный, не менее занимательный факт обо мне, — не перевожу на него взгляд, делая вид, словно меня не касается его пустая болтовня. Парень с улыбкой следит за моим ровным выражением лица и наклоняется к нему, с наглой усмешкой прошептав в висок:

— Я актив, — потирает ладонью искусанную кем-то кожу своей шеи, а я, на удивление, реагирую как Роббин, закатив глаза и подняв мокрую щетку к его лицу, пройдясь пальцем по её щетине. И капельками холодной воды одариваю лицо Дилана, который забавно дергается, поморщившись, а я ставлю щетку в стакан, со вздохом прошептав:

— Хоть в чем-то ты преуспеваешь, — обхожу, слабо, но улыбаясь. Он намеревался меня смутить? Думаю, его миссия провалена, правда, сказанное мною, прозвучало нелепо. Дилан во многом хорошо разбирается, поэтому мой ответ лишен логики, но это не важно. Просто я рада, что теперь одной головной боли у Роббин меньше. Всё-таки, она сильно переживает за сына, а когда у того хорошее настроение, женщина спокойна, хоть и страдает от его несносных и гадких шуток.

***

— Утречко, — Дилан сворачивает на кухню, на удивление, не ощущая гнета после бессонной ночи. Он принял холодный душ, подремал — и стал другим человеком. Вновь собой. Одной из версий себя. Роббин наливает себе кофе, еле удерживаясь на ногах после долгой ночной смены. Смотрит на сына, не подавляя тревогу во взгляде:

— Вижу, ночь прошла хорошо, — ей неприятно видеть отметины на коже сына. — Не скажешь, где ты был?

— Я ничего не употреблял, — лжет, зная, что мать в первую очередь интересует именно это. Подходит к фильтру, взяв стакан, и начинает заполнять его холодной водой.

— Оно видно, — Роббин не думает верить сыну. Видит, как того слегка покачивает при ходьбе, и предполагает, что он ещё не до конца протрезвел. Присаживается за стол, устало выдохнув, и ладонями проникает в распущенные волосы, пальцами помассировав виски:

— Я знаю, каким ты становишься, когда выпьешь, — с волнением шепчет, сцепив ладони в замок возле своих искусанных губ, чтобы осторожно постукивать костяшками. — Тебе голову сносит, — смотрит перед собой, не получая никакой реакции со стороны Дилана, который продолжает пить воду, достав аптечку с полки. Женщина моргает, обеспокоенно глотнув кофе, и набирается смелости поднять актуальную тему:

— Я знаю, ты не любишь обсуждать это, но кто-то должен напоминать тебе о твоей предрасположенности, — напряженным вниманием одаривает парня, который прекращает перерывать аптечку в поисках лекарства от головной боли. Дилан поднимает глаза, никак не реагируя на слова матери, поэтому она продолжает:

— У тебя это в генах, пойми, — пытается говорить мягко, без должного давления, ведь почему-то её сын никак не примет эту часть себя и не поймет, что с ней необходимо бороться. — Тебе нельзя пить.