Океан Разбитых Надежд

Я выхожу за ширму и поклоном приветствую членов жюри. С ранних лет я привыкала к пробным показам, и теперь уверена – в них нет ничего сложного.

Я встаю на подиум и медленно иду по дорожке. Подбородок вздёрнут, руки ходят вдоль бёдер – всё прекрасно. Дорожка заканчивается, и вот я изящно разворачиваюсь на каблуках, чтобы пройти назад. Бёдра осторожно раскачиваются, будто на качелях – элегантно вверх, затем вниз. Лишь бы не переборщить. Тугой корсет впивается в таз с каждым проделанным шагом, подобно шипам дикого кустарника, но об этом никто не догадывается: я не теряю самообладания. Меня сопровождает пустое молчание.

Мама протягивает мне мой недопитый кофе – он совсем остыл, но из-за жажды я всё равно делаю несколько глотков. Теперь он кажется мне ещё отвратительнее, чем раньше.

– Наверное, это был твой лучший пробный показ, – дразнит меня мама, пока мы идём к машине. Такие моменты я застаю настолько редко, что можно сосчитать их на пальцах. – В честь этого даже разрешу тебе сводить друзей в пиццерию.

Я вспоминаю лакомые кусочки «Маргариты» на вечеринке по случаю окончания учебного года и тихо смеюсь. Забравшись в машину, я прошу отвезти меня к Морису – я уже предупредила ребят, что у меня появился свободный вечер и что я бы хотела провести его с ними. Бет была готова прыгать от счастья и пообещала, что заглянет на огонёк.

– Морис такой хороший, – говорит мама, когда мы трогаемся. – Он принимает тебя в гости среди дня. Почему ты так редко общаешься с ним?

Я откладываю смартфон на подлокотник и пристёгиваюсь.

– Потому что у меня уже есть парень, мам.

Я прекрасно понимаю, что она имеет в виду под словом «общение», поэтому и напоминаю ей о Билли. К тому же у нас вряд ли что-нибудь получилось бы. Он упрям, с ним невозможно договориться. Морис навивает свою точку зрения всем подряд, он прямолинеен и никогда не будет стараться скрывать то, что думает. Парень выскажет всё и ни за что не пожалеет, даже если окажется слишком резок. «И всё же он выигрывает у Билли. Например, Морис не позволит себе поднять руку на девушку», – проскальзывает мысль у меня в голове.

– Билли же детдомовец, – мама с отвращением смотрит на меня через зеркало.

Согласна, Акерс – не самый лучший претендент на звание моего парня. Как я уже говорила, все красавчики старшей школы заглядываются на меня не один год, а девушки продолжают кусать локти, когда видят, какой популярностью я пользуюсь среди юношей.

– И что с того?

– У него нет будущего, Кэтрин.

Никто не может быть уверен в своём будущем в шестнадцать. Мы молоды, полны сил и энергии, мы ищем себя, теряем себя – и это ещё долго будет продолжаться.

– А у кого есть, мам? – я развожу руками. – Взять даже меня – ты уверена, что я готова связать жизнь с модными показами?

– Уверена, – твёрдо отвечает она, продолжая следить за дорогой. – Это у тебя получается лучше всего.

Я отворачиваюсь к окну и начинаю разглядывать пролетающие мимо домики. Мама считает, что будущее есть у тех, кто обладает огромными деньгами. Я же считаю, что будущее есть у тех, кто умеет быть собой. Настоящим собой.

– Только не говори, что хочешь всё бросить, – голос мамы грубеет, но я продолжаю молча рассматривать картины за окном. – Ты и так ставишь свою репутацию под угрозу, встречаясь с детдомовцем, но, бросив индустрию моды, поставишь под угрозу себя.

Мама замолкает, наверное, осознавая, что обычный разговор перерастает в настоящий скандал прямо на трассе. Она сосредотачивается на дороге и больше не смотрит на меня.

– Всех моделей, присутствующих на пробном показе, приглашают завтра в ресторан на ужин, – сообщает мне мама спустя некоторое время. – Мы должны будем там появиться.

Я удивляюсь:

– Мы?

– Да, мы поедем вместе, Кэтрин, – настаивает мама. – Какой бы самостоятельной ты ни была, помни, кто помог тебе достичь высот.

Мама подвозит меня к коттеджу Мориса через несколько минут. Я беру свой кофе и выхожу из машины, прощаясь с ней.

– Будь дома до девяти, – наказывает она, опуская стекло своей дверцы, и я коротко киваю.

Мама разворачивает автомобиль, зажимает педаль газа и скрывается за ближайшим поворотом. Я продолжаю стоять на тротуаре и смотреть на угол, за который повернула машина.

Я шагаю к дому Мориса. Здесь непривычно тихо: я появляюсь тут только тогда, когда парень затевает громкие вечеринки. Газон, к моему удивлению, полностью чист, на веранде не стоят ящики с бутылками шампанского, а на двери не висит никаких забавных табличек и тому подобных атрибутов. Вокруг никого, и это успокаивает.

Выбросив пустой стаканчик в мусорное ведро, я поднимаюсь на крыльцо. Стучусь в дверь, и на этот раз мне открывает Морис. На нём белая полосатая рубаха, тёмно-синие джинсы, порванные на коленках, а в руках только что приготовленный коктейль.

– С возвращением, – он хитро улыбается, и я закатываю глаза.

– Даже не начинай, – я знаю, что зачастила ходить к Морису, но я делаю это только потому, что мне нужно хотя бы где-то встречаться с друзьями.

Я прохожу в гостиную и вижу, что на диване уже разлеглась довольная Бет.