Океан Разбитых Надежд

На губах всё ещё сохнут его поцелуи, а глаза растерянно бегают по его коже. Время как будто останавливается, и я вдруг ловлю себя на мысли, что готова остаться здесь, лишь бы быть рядом с Люком. Пересилив себя, отхожу к пуфику, беру в руки сумку и снова поворачиваюсь к юноше.

– Я больше не буду ходить на них, – признаюсь я.

Люк молча смотрит на меня, пытаясь найти ответ в моих глазах.

– Я собираюсь поменять программу обучения.

Парень понимает меня с полуслова.

– Собираешься перевестись в другую школу?

– Скорее всего, мне придётся сделать это.

Из игровой доносится звонкий смех ребят, а из кафетерия перезвон стеклянной посуды.

– Ладно, я пойду, – я подхожу к Люку и коротко целую его в щёку.

– Встретимся вечером за роялем?

– Конечно, – отвечаю я, отходя к порогу. – До встречи!

Покидая тёплое помещение, я в последний раз вдыхаю приятный аромат одеколона Люка и выхожу на улицу. Когда я спускаюсь с крыльца, меня встречает сладкий запах мокрого асфальта, смешавшийся с ароматом цветущих у ворот лилий и влажной почвы. Я с наслаждением вдыхаю запах прошедшего дождя полной грудью.

С листочков деревьев скатываются мелкие дождевые капельки, задержавшиеся там после ливня. Они глухо бьют по капюшону дождевика, будто наигрывая уже знакомую мне мелодию. Поднимаю голову вверх и начинаю разглядывать шуршащую листву, сплетенные ветви и затянутый небосклон. Лишь изредка на тусклом полотне можно рассмотреть белоснежные облака, раскинувшиеся, точно перья.

Сезон дождей продлится до середины июля. Раньше в это время я любила сидеть в своей комнате за чашечкой чая и наблюдать за тем, как ветер колышет молодые деревья под моим окном, как гонит воды речки, как поливает луга. Но теперь мне нравится выходить на улицу и дышать накалившимся после грозы воздухом, нравится перепрыгивать через лужи и наблюдать за тем, как в них расплывается отражение. В грозе и ливне есть нечто прекрасное. Сразу замечаешь, что у погоды тоже есть эмоции.

Эмоции прекрасны.

Я сажусь на автобус и за двадцать минут доезжаю до кофейни, где мы с Энн договорились встретиться. Разумеется, девушки ещё нет, поэтому я оставляю свой дождевик при входе, в одиночку занимаю свободный столик на двоих и оставляю сумочку на стуле напротив.

Однажды, когда в средней школе мы с Морисом и Бетти договорились встретиться в этой кофейне, я тоже пришла первой. Забыв оставить сумку хотя бы на одном из стульев, я стала приманкой практически для всех юношей до семнадцати лет в радиусе десяти метров. Как забавно бы это не звучало, но, когда в кофейне появился Морис, мне пришлось выбрать его из всех, кто претендовал на чаепитие со мной. Зато, когда пришла Бетани, она смогла обзавестись двумя новыми знакомыми из старшей школы. Вспоминая это, я невольно расплываюсь в улыбке. Британские парни очень общительны.

Я снова вспоминаю о Бетти. В последнее время мы не обмениваемся и парой фраз: я до сих пор зла на неё за высказывание на последней встрече. Бывает такое, что, когда человек обижает тебя, ты уверен, что не будешь общаться с ним. Но, как только он исчезает из жизни, ты чувствуешь нарастающую пустоту внутри, точно часть тебя оторвана, безвозвратно потеряна. Чувствуешь тоску сквозь обиду.

Внутри кофейни как обычно суетятся посетители: кто-то мельтешит перед прилавками, выбирая пирожное, а кто-то спорит с персоналом, нервничая из-за задержавшегося заказа.

Я беру нам с Энн зелёный чай и молочный коктейль. Вспоминаю, как девушка рассказывала мне о своём детстве на прошлой прогулке. Много лет назад, когда Энн было всего десять, она с бабушкой летала в Соединённые Штаты, где впервые попробовала свой первый молочный коктейль. Она говорила, что тот был шоколадным, и с тех пор девушка не представляет ни одни свои выходные без него.

Энн не перестаёт хотеть в Соединённые Штаты с того самого дня, как покинула их. И я понимаю её: нас пленит место, переполненное новыми событиями и свежими эмоциями. Её пленит Нью-Йорк, где она впервые попробовала молочный коктейль, как меня пленит Хантингтон, где я впервые по-настоящему влюбилась.

Дождь за окном усиливается. Я внимательно слежу за капельками, скатывающимися по стеклу окна, и мысленно болею за одну из них, чтобы та как можно быстрее добралась до карниза. Глупо, по-детски, но людям так важно обращать внимание на вещи, пусть даже абсурдные, но приносящие удовольствие.

Люк помог мне понять, что мне действительно нравится.

Энн заходит в кофейню через несколько секунд, и я выпрямляюсь на стуле. С прозрачного капюшона её дождевика стекает дождевая вода. Длинная рыжая чёлка чуть намокла, и волосы слиплись, напоминая тоненькую сосульку. Энн улыбается, замечая меня, а затем снимает свой дождевик и проходит ко мне.

Я поднимаюсь с места и развожу руками, чтобы обняться.

– Выглядишь невероятно! – я прихожу в восторг при виде её макияжа.

Рыжие, но неброские тени подходят под естественный цвет её волос, а стрелки придают взгляду остроты и хитрости. Энн точно лисичка, сбежавшая с экрана телевизора или детской книжки.