Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Беспокоила мысль о том, что виновниками могли все же оказаться мы. Я попросил индонезийцев показать наши координаты на радаре и сфотографировал экран, чтобы позднее внимательно изучить его. Один из индонезийцев снова ткнул пальцем в карту, показывая мне, что мы находимся в индонезийских водах – примерно в 50 милях от границы вьетнамских. Я заодно проверил показания GPS-маячка, который в поездках всегда носил на поясном ремне. Хоть я и верил, что индонезийские военные не врут, у меня не было никакой возможности проверить истинность их слов, потому что на тех картах, которые я привез с собой, море было изображено недостаточно подробно.

Самсон обсуждал с подчиненными дальнейшие действия, а на корме «Макана» поднялся шум. Определенно, задержанные вьетнамцы – их было в четыре раза больше, чем охранников, и все без наручников – решили взбунтоваться. По мере развития кризиса на мостике собрались уже все старшие офицеры, а это значило, что они уже не помогали охранять задержанных. Я вышел на крыло мостика. Самсон, находившийся внутри, не мог услышать шум. Я предупредил его, что события могут выйти из-под контроля. Тут послышался плеск, и я перегнулся через фальшборт, чтобы узнать, что происходит. Задержанные один за другим прыгали в океан.

Многие вьетнамцы едва умели плавать. Я глядел на барахтавшихся в воде людей, прикидывал, к чему же может привести весь этот разворачивающийся хаос, и ум у меня заходил за разум. Что делать, если кто-нибудь из них начнет тонуть. Прыгать в воду и вытаскивать? Или лучше остаться на палубе и бросать им спасательные круги? Есть ли они вообще на катере? Я знал, что если случится беда, то не смогу просто так стоять и смотреть, как гибнут люди. А вот как разрядить ситуацию, понятия не имел.

Самые слабые пловцы скоро вернулись к нашему катеру, и индонезийцы вновь подняли их на палубу. Остальные поплыли к вьетнамскому сторожевому кораблю, но забраться на его высокие борта было невозможно. Тогда они поплыли к обреченной «синей лодке», которая уже больше чем на две трети скрылась под водой.

С вьетнамского корабля спустили на воду два ялика, которые начали подбирать рыбаков. Самсон отвел «Макан» в сторону, освободив им место. Вьетнамский офицер сказал по радио, что хочет поговорить с кем-нибудь из дюжины задержанных, которые остались на нашем судне, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. Я передал его пожелание Самсону, тот велел привести одного из вьетнамцев.

Когда разговор закончился, Самсон попросил меня передать вьетнамцам, что он хочет увидеть своего офицера Мас Гуна на палубе их корабля. Вьетнамцы подтвердили, что спасли Мас Гуна с тонущей «синей лодки». Но после 15-минутного ожидания объявили, что, прежде чем Мас Гуна выведут на палубу, он должен подписать ряд документов. Самсон спросил, что я думаю об этом. Я предположил, что вьетнамцы, вероятно, потребовали от Мас Гуна подписать признание, что он находился во вьетнамских водах. Самсон ответил на это, что это не имеет значения – у него есть данные радара и приемника GPS, точно указывающие место происшествия. «Сейчас уже не до заботы о репутации и не до доставки задержанных вьетнамцев», – сказал Самсон. Нужно было одно – вернуть Мас Гуна.

Наконец последовал очередной радиовызов: «Смотрите на своего офицера». Самсон поднес к глазам бинокль и увидел Мас Гуна, стоящего на мостике сторожевика. Индонезийцы, как один, выдохнули с облегчением. Но настроение вновь упало после звонка спутникового телефона. Представитель ВМФ из Джакарты сообщил, что ближайшие военные корабли находятся в Натуне, за сотни миль от нас. Подкрепление могло прийти не раньше, чем через 15 часов.

Между тем положение продолжало ухудшаться. Один из помощников Самсона прервал его разговор с офицером в Джакарте. «Радар» – сказал он, указывая на экран. В нашу сторону ползли две точки. Было непонятно, чьи это суда, но они были большими, продвигались быстро и находились всего в 18 морских милях от нас. Было решено, что это корабли вьетнамской береговой охраны или военного флота.

Самсон приказал подчиненным, находившимся на остальных арестованных «синих лодках», немедленно подойти и вернуться на «Макан». «Не хочу, чтобы захватили еще кого-нибудь», – сказал он. Вьетнамцы в это время потребовали, чтобы рыбаков посадили в шлюпку и отправили на их корабль. Я ответил, что мы не можем этого сделать, потому что шлюпки у нас нет, и попросил их снова спустить на воду свой ялик и обменять Мас Гуна на их рыбаков. «Капитан хочет вернуть вам рыбаков, – заверил я вьетнамцев. – Но для этого необходима ваша помощь».

Я старался говорить медленно, короткими фразами и простыми словами, поскольку мой собеседник весьма слабо владел английским. Но я чувствовал, что он все сильнее злился, так как не понимал меня и подозревал, что индонезийцы водят его за нос.