Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Таиландские суда продолжали периодически обозначать свое местонахождение через систему AIS, и однажды я заметил, что траулер «Чотчайнави 35» покинул сомалийские воды. Я следил за ним несколько дней, и в конце концов стало ясно, что он возвращается в Таиланд, путь до которого составлял более 3000 миль. Я связался с источником в правительстве Таиланда и сообщил, что судно, возможно, вело незаконный промысел и подозревается в злостном нарушении законодательства о труде. Этот источник, советник премьер-министра Таиланда по вопросам борьбы с торговлей людьми, подготовил операцию: на «Чотчайнави 35» должна была высадиться группа из восьми представителей Королевской полиции Таиланда и шести флотских офицеров. В знак благодарности за предоставленные сведения таиландские власти разрешили мне направить с этой группой моего детектива. Это давало возможность независимо, пусть и опосредованно, опросить команду.

Поздно ночью 4 мая «Чотчайнави 35» вошел в таиландские воды и взял курс на порт Тхаджин-юнион в провинции Самутсакхон. Судно выключило опознавательный маяк, и властям пришлось отправить на его поиски вертолет и самолет. Обнаружив траулер, они дали сигнал кораблю ВМФ перехватить судно до захода в порт. И в нескольких милях от берега на траулер поднялись 14 официальных представителей и мой детектив.

Сразу стало ясно, что команду готовили к этой встрече. В беседах с детективом все моряки отвечали очень похоже, будто бы заучив слова. Да, они нанялись на работу добровольно. Им платили полностью и вовремя. Еда и условия были прекрасными. Ни правительственные инспекторы, ни мой детектив не верили им, но обнаружить неувязки в показаниях не удавалось. Моряки в один голос утверждали, что все было прекрасно. И лишь около шести утра 5 мая один из камбоджийцев жестом отозвал моего детектива в сторонку.

«Они все врут», – сказал шепотом (рядом, прямо на палубе, спали другие моряки) камбоджиец по имени Ke. Он объяснил, что за несколько часов до входа в таиландские воды кто-то позвонил по сотовому капитану «Чотчайнави 35» и предупредил, что на судно высадится десант правительственных чиновников. Капитан созвал команду в кубрик и проинструктировал, как отвечать на любые вопросы. Ке сказал, что решил помешать этому плану, потому что его брат попал в подневольные работники на одном из судов, оставшихся у берегов Пунтленда. По его мнению, рыбаки не говорили правду из страха, что им не выплатят заработанные деньги. Из них они пока не получили ни доллара.

Мой детектив пересказал это представителям власти, и Ke немедленно отделили от остальной команды. Рыбакам сказали, что его срочно забрали в больницу, потому что он страдал от почечных камней и инфекции мочевого пузыря. На самом деле таиландские власти отправили Ке в приют для рыбаков в Патхумтани, где я навестил его месяц спустя.

Хотя Ке уже было 24 года, на первый взгляд он походил на школьника-старшеклассника, каких можно увидеть в каком-нибудь торговом центре Пномпеня. Однако в его угольно-черных волосах уже сверкала заметная седина. Предплечья и ноги этого невысокого жилистого парня густо покрывали татуировки. Он рассказал, что капитаны судов «сомалийской семерки», не задумываясь, избивают своих подчиненных. Если сочтут ленивым, могут отказать в еде и лекарствах. Некоторым камбоджийцам при найме на работу обещали, что промысел будет идти только в таиландских водах. Они были потрясены, узнав, что направляются в Сомали.

На протяжении следующих пяти месяцев после моей беседы с Ке правительство Таиланда пыталось изыскать пути для спасения людей, оказавшихся в неволе на судах «сомалийской семерки». Но все погрязло в трясине упрямства и разногласий. Эта трясина глубоко раздражала меня, но это проливало свет на то, каким образом внутренние проблемы Сомали соотносятся с внешним миром. В частности, на то, каким образом в тех местах, где хаос царит на суше, океан становится еще более беззаконным.

Чиновники в Могадишо утверждали, что не могли спасти рыбаков-невольников «сомалийской семерки», потому что у них нет судна, способного дойти до Босасо. Я знал, что это была отнюдь не единственная причина. У федералов не было никакого желания вступать в споры с Пунтлендом, самой непокорной из сомалийских автономий. Это могло привести к вооруженной конфронтации с местными силами, в частности с МПП и CCO, напрямую подчинявшимися президенту Пунтленда, который покровительствовал таиландским судам, приносившим ему доход. Такое столкновение не могло закончиться хорошо для Могадишо. Тем более что даже в столице не совсем понимали, до какой степени Пунтленд распоряжается водами у своих берегов.