Океан вне закона. Работорговля, пиратство и контрабанда в нейтральных водах

Чтобы решить, под какой новый флаг поставить свои суда, операторы «сомалийской семерки» встречались с чиновниками в разных местах, от Джибути до Бангкока, чтобы за роскошным банкетом обсудить сроки и цены. Вскоре они сошлись с представителями Джибути, требовавшими $80 000 за предоставление флага семи траулерам. Вдобавок таиландским операторам были выданы временные промысловые лицензии в пунтлендской акватории. Сотрудник морского регистра Джибути, от которого я узнал все эти подробности, сказал, что сомневается в подлинности пунтлендских лицензий[350]. Я ответил, что, даже если у Джибути откуда-то взялись полномочия для предложения таких льгот, я все равно не понимаю, что представляют из себя «подлинные» промысловые лицензии Пунтленда. По крайней мере, по утверждению властей в Могадишо, Пунтленд вообще не имел права выдавать такие разрешения. Все это казалось нереальным настолько, что возникало ощущение, будто я снова вернулся к сбору материалов о Силенде, когда мне приходилось лезть из кожи вон, чтобы отличить поддельные дубликаты от сомнительных по части законности оригиналов.

Конечно, ничего из этой предыстории не имело значения для подневольных камбоджийцев, торчавших на рейде Босасо. Пока Сомали, Джибути, Таиланд и ООН вели переписку и пытались сообразить, что же все-таки делать, люди на траулерах продолжали молить о помощи в отправленных тайком СМС. «Папа, есть ли какие-то новости? – писал один. – Боюсь, мне тут плохо придется» Другой камбоджиец, описывая свое состояние после того, как один из командиров избил его, сообщал: «Лекарств нам не дают. Это все равно что заживо оказаться в аду».

Ежедневно я получал все более тревожные вести. Один моряк прислал видео, в котором шепотом рассказал, что на траулере побывали представители таиландских операторов и пригрозили камбоджийцам, что убьют всех, кто не подпишет бумагу, в которой говорится, что на судах не было никаких злоупотреблений. В записи можно было разглядеть представителя компании, который говорил: «Что было, то прошло, и нечего об этом вспоминать. Давайте говорить о будущем».

В другом сообщении содержалась кошмарная фотография камбоджийца в опрятной белой рубашке с короткими рукавами и в шортах в цветочек на фоне шелковой красной занавески. Он был мертв и висел в петле в своей деревенской хижине. Это был отец одного из моряков с «Чотпаттана 51». По словам родственников, приславших мне эту фотографию, после того как его сын оказался в рабстве, он сошел с ума от горя и покончил с собой. Его жена тоже пыталась в отчаянии из-за плачевной участи сына повеситься, но соседям удалось спасти ее.

Полученные сведения я передавал различным представителям полиции и организаций по борьбе с торговлей людьми в Таиланде и неустанно посылал в ООН и властям Сомали и Джибути запросы о планах их действий в связи с этой проблемой. Как правило, отвечали мне только из Таиланда, остальные отмалчивались. Казалось непостижимым, что, невзирая на катастрофическое положение сотен людей, никто не желал даже пальцем пошевелить для того, чтобы вызволить их из рабства. К началу сентября 2017 г. на рейде Босасо оставались только два из семи траулеров. Остальные исчезли из поля зрения, судьбы их команд неизвестны.

Во второй половине дня 10 сентября таиландские власти получили от моряка «сомалийской семерки» извещение о том, что 18 камбоджийцев сняли с судов и везут в аэропорт Босасо, чтобы доставить в Камбоджу. Полиция Таиланда попросила Пномпень опросить прибывших. Во время пересадки в Дубае представитель компании предложил каждому по 20 000 батов (около $625) при условии, что они не будут говорить тайской или камбоджийской полиции ничего плохого об обстановке на судах. Это был тот самый человек, который на полученной мною раньше видеозаписи призывал забыть прошлое.

Часть моряков взяла деньги. Одному из них, о котором было доподлинно известно, что он связывался через Facebook с женой и сообщал ей о злоупотреблениях на борту, предложили аж 300 000 батов ($9380) за то, чтобы он хранил молчание. Он наотрез отказался и впоследствии подтвердил таиландской полиции все то, о чем раньше рассказал мне Ке. Через некоторое время я узнал, что один из камбоджийских матросов, входивших в эту группу, вернувшись домой, повесился. Соседи сказали, что он не перенес известия о том, что, пока он находился в рабстве, от него ушла жена.

Через два месяца, 13 ноября, из Босасо в Бангкок была доставлена еще одна группа, которую на сей раз составляли 29 тайцев. И снова большинство из них сказали полиции, что не жалуются ни на что, кроме непомерно долгих рабочих смен, а также на то, что вскоре после захода судов в сомалийские воды компания перестала переводить заработанные деньги семьям моряков.