Океан времени

Отчаливает пароход
От прошлых берегов,
И наступает новый год,
Хотя и он не нов.

Что может измениться здесь,

Пока не кончен труд
И не убиты ложь, и спесь,
И страх, и лень, и блуд?

Из моего же «Дневника» —

Простите — здесь повторена
Мысль, изменённая слегка,
И вот о чем она:

Пока себя не перерос

Назвать не смеющий Его,
Уроки счастия и слёз
Не стоят ничего.

«Раньше я мучился муками ада…»

Раньше я мучился муками ада,
Лишь понемногу воистину свет
И на меня снизошел как награда
За испытания всех этих лет.

Ангел, теперь одного поцелуя,

Мысли, ко мне обращенной, твоей
Жду я в разлуке. Аскетом живу я
И непонятен для многих людей.

Чувства и мысли мои посветлели

В долгие страдные годы любви…
«Души их, — скажут, — не держатся в теле».
«Небо у нас, — я отвечу, — в крови».

«Такая ночь, такая тишина…»

Такая ночь, такая тишина
Почти без сна, почти на самом дне.
Да нет и дна, а только ночь одна,
Но вся она и в ком-то, и во мне.
Не умер я, но пережил судьбу
Моих друзей, распавшихся во прах.
И знаю: их не лучшее в гробу,
А лучшее в моих и чьих-то снах.

«Живу я, погружен в глубокий сон…»

Живу я, погружен в глубокий сон:
Действительностью здесь зовется он.
А то, что люди называют тайной,
По-моему, и просто чрезвычайно,
И более действительно, чем сон,
В который мир явлений погружен.
На что-то, на кого-то натыкаюсь
И не могу проснуться, как ни маюсь,
А знаю, что простерта возле сна
Великой истины блаженная страна.

Предчувствия

I. «Под небом солнечным среди акаций…»

Под небом солнечным среди акаций
(Вот-вот сорвется одинокий лист)
Не прямо на траве, а на матраце
Растянут незадачливый турист.

Он ранен, он смертельно изувечен,

Он умирает… Кровь на волосах,
Рука растерзана, и лоб рассечен,
И сколько в потухающих глазах

Не страха — удивления… В молчанье,

Среди крестьян, толпящихся кругом,
Ты все глядишь на это угасанье
И что-то близкое читаешь в нем.

Когда-нибудь такими же глазами

И то же ты увидишь над собой:
Уже не раз, не правда ли, ночами
Ты обрывался в сумрак ледяной,

Уже ты понял холодно и ясно

Неотвратимость гибели своей.
И все же как бессильно, как напрасно,
Как горестно ты удивишься ей.

II. «Лететь куда-то без сознанья…»