Ох уж эти штуковины!

Сначала его высмеивали с этой задумкой, шеф Андрей Петрович скептически кривил бровь, но не выгонял, давал мощности и даже пару раз разродился советами. Все изменилось после визита гладко причесанного блондинчика с военной выправкой. Если верить легенде, его звали Павлом, но люди с такими простецкими именами не ходят в сверкающих, как будто отлитых из кевлара костюмах. Чтобы носить это совершенство, надо называться Джеймсом, а фамилию носить Бонд.

Павел, или Джеймс Бонд, долго допрашивал Анатолия о принципах новой игрушки, потом незаметно переключился на тонкости быта, личной жизни и политические взгляды. Толик и сам не заметил, как выложил на духу всю биографию, включая стыдные моменты детского энуреза. Павел довольно покивал длинным, идеально ровным носом и заперся с Андреем Петровичем. Проводив гостя, шеф долго тер грудь под клетчатой рубашкой, щедро добавлял в служебный кофе личный пятизвездочный коньяк и задумчиво смотрел на толикову макушку.

Через неделю ему выделили отдельный закуток в общей комнате, финансирование и даже помощника Славку – толкового программера из другого отдела.

– Ладно, Толяныч, давай долбать твою программку, авось, будет с нее толк, пошуршим бабульками, – Андрей Петрович не улыбался, хотя обычно сама мысль о заработке вызывала у него луноподобный смайл.

– Конечно, пошуршим, шеф, – Анатолий обрадовался и закрылся со Славкой в остекленном закутке.

Прошел год. Программа поскрипела-поскрипела, поартачилась и двинулась вперед семимильными шагами. Изобретатели заставляли коллег по сто раз талдычить, что утром вечер, что перед ними не красное яблоко, а зеленое, что зарплаты хватает, а правительством довольны. Павел изредка навещал Андрея Петровича, после чего коньяк в бутылке резко шел на убыль.

Славка – смуглый, как мулат, подвижный, кучерявый, – всегда носил одни и те же потертые брендовые джинсы и копеечные майки из подземного перехода – желтую, красную, синюю. Когда майки застирывались, он покупал новые, но снова такие же, детсадовские и неприхотливые. Помощник оказался толковым и компанейским, по вечерам притаскивал терпкое разливное пиво, и они допоздна засиживались над схемами и чертежами. По выходным до обеда сидели у Толика дома, обмозговывали итоги недели, а потом собирались и шли в горы. Славка пристрастил Толика с Ингой к скалолазанию.

– Залезешь на вершину, бро, встанешь лицом к ледникам и погрозишь им пальцем, – со смехом рассказывал он, – и как будто заново родился, наутро мысли сами в голову лезут табунами, не отбиться. Вам обоим непременно надо лезть наверх. Это же не просто спорт, бро, это преодоление себя, достигаторство.

– А травмы? – Инга скептически морщила гладкий лобик. – А вдруг упаду, разобьюсь?

– Там же страховка, глупая скво, – Славка подмигивал Толику, мол, смотри, какая у тебя жена пугливая, умора.

Толик сначала тоже опасался: он не ладил со спортом вообще, а к экстремальным видам старался даже близко не подходить. Долговязый очкарик, с детства зависающий между компом и планшетом, плохо представлял себя грозящим пальцем настоящей вершине – колючей, бесстрастной, покрытой льдами. Славка ободряюще смотрел на своего бледного, почти прозрачного друга с бесцветными волосами, с длинным носом записного ботаника и невинным голубым взором человека, впервые увидевшего мир вне монитора.

– Давай, бро, ты сможешь. Я же страхую. Покорим вершину, значит, добьем и проект. Это же просто навык – всегда добираться до верха.

– Н-н-нет, – Толик почти заикался, – то есть да… то есть я, кажется, не готов.

В первый раз они поднялись совсем немного. Вокруг царил удивительный мир, грозный и прекрасный: темные сосны на склонах, отполированный сотнями ступней гранит, веселые лучи разбегающихся в разные стороны тросов.

– Зая, тебе понравилось? – спросил Толик у Инги.

– Не то слово! – она восхищенно уставилась на скалу горящими «янтарями», как будто планировала расправить крылья и перелететь на нее. – Следующий уикенд только здесь.

Так и повелось: с понедельника по пятницу – закуток в офисе, на выходные – горы. За прошедший год Толик здорово намострячился лазить. Он умело крепил страховку и шел на свидание с эдельвейсами, протягивал руку небу, а наигравшись, смело шагал в пропасть. Однажды они полезли на скалу ночью, когда вокруг тишина, а из собеседников – только звезды над едва очерченными во тьме вершинами. В другой раз увидели настоящего горного козла – архара – круторогого пугливого хозяина обрывов и склонов.

Маршруты покорялись один за другим, Инга расцвела, закалилась, больше не жаловалась на вечный насморк и головную боль. Программа тоже удивительно быстро сдалась. Труднопроходимые заросли цифр чудесным образом расшифровывались, становились ровненькими подстриженными грядками. Тесты по большей части радовали, приближался момент триумфа. Толик и Славка на всякий случай продолжали проверять свое изобретение, где только придется.