Охота на Анжелику

От его слов у нее во рту появился кислый привкус. Какая муха его укусила? Она всего лишь хотела, чтобы он сказал что-нибудь ободряющее. Например, что они не зря согласились на сделку с этой кавказской валькирией, что их ночной поход по горам целесообразен. А он, вместо этого, дурой обозвал, ничего себе поддержка! Боже, за что ей это? Надо взять в себя в руки, иначе вновь придется бежать по кругу: жалеть себя, недоумевать, кому она помешала в этой жизни, сокрушаться об измене мужу и переживать по поводу сложных взаимоотношений с любовником, и так далее, и тому подобное. Говорят, со стороны виднее, и если она выглядит как инфантильная дурочка, то надо что-то делать. Что? Перестать хвататься за каждого встречного-поперечного в надежде обрести опору в жизни? Но если она, действительно, не ощущает должной уверенности в себе?

– Господи! Когда весь этот ужас закончится? – прошептала она едва слышно в полном отчаянии.

Денис не отреагировал, он молча вел машину, старательно вписываясь в крутые повороты извилистой горной дороги.

Лика посмотрела в темное окно, в котором мелькали искореженные силуэты деревьев, прилепившихся к склону горы. Все это происходило не с ней, это просто страшный сон, и когда-нибудь она обязательно проснется! О чем она думала в отеле, что пришло время перемен? Дай бог, чтобы они выбрались из этого кошмара, она сделает все, чтобы изменить свою жизнь, и даже саму себя.

***

Кирсанову было совсем не до тонких душевных переживаний Лики, он думал о том, что на лице Саида была подушка. Значит, золовка придавила его сверху подушкой, чтобы домашние не услышали, как он корчился в предсмертных конвульсиях. Мало того, что подсыпала отравы в еду, так еще и придушила для верности. Эта женщина – дьявол! А может, она просто мать, которая пытается любой ценой спасти своего ребенка от чего-то ужасного, чего они с Ликой даже не в силах себе вообразить? С одной стороны, она вытащила их из того склепа, с другой – Лика, возможно, права, и их вовсе не собирались запускать по этапу, а тетка просто воспользовалась ситуацией. В этой истории никому нельзя верить, даже тем, кто старается выглядеть дружески. Особенно этим…Война всех против всех – Bellum omnia contra omnes. Черт, что за дерьмо!

Машину подбросило на ухабине, и он крепче вцепился в руль. Что теперь сокрушаться, сомневаться и строить предположения? Все сложилось, как сложилось, и у них нет возможности что-то переиграть. Им бы выиграть! Они удирают из плена, покрывают убийцу и обязались увести из-под удара ее дочь. Таковы обстоятельства, которые они на себя взяли. И он твердо был намерен не подвести безымянную черкешенку: выжить и спасти ее дочь.

***

Лика решила, что пора посмотреть, что эта женщина засунула им в узел. Мотор машины ровно гудел, колеса накручивали километры, отодвигая вдаль их тюрьму и этих страшных людей. Конечно, скоро они окажутся одни в лесу, в горах, в холоде ночи. Но это все равно лучше, чем подохнуть там, в этом ужасном подвале. Денис прав. Он прав. Тот человек – преступник, потому что занимается торговлей людей. И женщину можно понять, ведь, ради ребенка, матери готовы на многое. Кто его знает, сколько бы народу она положила, если бы ее Ванечке угрожала опасность. Ванечка, сыночек, как он там без нее?! О Господи, нельзя сейчас о нем думать. Никак нельзя. Она старательно гнала мысли о сыне все это время, чтобы не свихнуться от ужаса и тоски. И сейчас не станет думать о нем, пока они не освободятся окончательно.

Лика развязала узлы и обнаружила в шали две старые вязанные из козьей шерсти кофты, которыми торгуют кавказские женщины. А в них было несколько свертков: овечий сыр, несколько кусков мяса, лаваш и бутылка с водой. Вид этой обычной пластиковой бутылки заставил дрожать ее руки. Где-то далеко-далеко существует цивилизованный мир, где изготавливают эти самые бутылки и в них продаются напитки. И они тоже когда-нибудь туда доберутся, в эти райские места, из которых их выдернули, как морковку из грядки.

– Я тебе сделаю бутерброд, – слабым голосом сказала Лика, быстро орудуя руками.

– Надо постараться не съесть все сразу, – заметил Кирсанов. – Во-первых, это вредно для желудка, во-вторых, не известно, как быстро мы выберемся из этой дыры.

– У меня от голода кружится голова, – пожаловалась Лика. – Но если верить Брэггу, то голодание весьма полезно. Так что можно считать, что мы проходили курс очищения организма от шлаков. Правда, Брэгг рекомендует выходить из голодания на соках, но мне кажется, что можно и на таких вот бутербродах.

И она сунула Кирсанову увесистый сверток, завернув в тонкую лепешку мясо с сыром. Наверное, это была самая вкусная еда, которую они когда-либо вкушали в своей жизни. Дорога крутым серпантином карабкалась в гору. В кабине было тепло, в животе сытно, и Лика не заметила, как заснула. Ей снился прекрасный сон: они с Ванечкой катались на качелях вверх-вниз, вверх-вниз, и тем обиднее было просыпаться. Но Кирсанов настойчиво тормошил за плечо и требовал открыть глаза.

– Лика, судя по всему, мы на пике, как его там…