Охота на Бугимена

Вскоре после половины восьмого появилась Карли Олбрайт с ушами Микки Мауса, небрежно приколотыми на макушке. Она помогла нам раздавать конфеты бесконечному потоку сладкоежек. Оказалось, что самым приятным за весь вечер для меня стало слушать, как они с Карой обсуждают все на свете, наверстывая упущенное друг без друга время. Карли при этом уплетала спагетти с тарелки на коленях. Сразу видно, что когда-то они были лучшими подругами.

Уже потом, лежа в постели, я осознал, что никто ни разу за весь вечер не упомянул в разговоре Бугимена. Я уже и вспомнить не мог, чтобы такое случалось в комнате, где собрались хотя бы несколько человек. Осознав это, я радостно улыбнулся. Вскоре, когда я все глубже проваливался в сон, в голове вновь всплыли знакомые тревожные слова: «грядет буря». Однако в этот раз я рассеянно размышлял: а не прошла ли буря, в конце концов, стороной?

4

На следующее утро я проснулся свежим и бодрым, готовым хоть вечно барабанить по клавиатуре. Я работал над рассказом об отце и сыне. Для разнообразия история получалась не страшная – как и задумал. По сути, вышла такая зарисовка из жизни, в ней мне хотелось запечатлеть мгновение, много значившее для меня лично. Я подозревал, что история получится о моем собственном отце, но не был до конца в этом уверен. И мне страсть как хотелось выяснить.

Однако спустившись вниз, чтобы взять миску пшеничных хлопьев «Уитиз» и с завтраком вернуться к себе за стол, я увидел мамино лицо и сразу понял: случилось что-то жуткое.

– Что произошло?

Она отвернулась от меня, посмотрела в окно кухни на наш задний двор.

– Вчера вечером одна девушка не вернулась домой.

5

Шестнадцатилетняя Кэссиди Берч жила с матерью и младшей сестрой в таунхаусе в самом конце Кортс-оф-Харфорд-сквер. Ее отец, водитель грузовика, погиб в дорожной аварии тремя годами ранее. Хоть и миниатюрного телосложения – ростом метр шестьдесят, едва пятьдесят килограммов весом, – Кэссиди подкупала лучащейся улыбкой и дружелюбным характером, задавая настроение всюду, куда бы ни пошла. Кэссиди увлеченно играла за школьную команду в хоккей на траве и была казначеем в клубе латинского языка. Училась старательно, без троек, и подрабатывала в «Бургер Кинг» на Сороковом шоссе.

Около половины шестого прошлым вечером, пока мать оставалась дома – раздавала конфеты, – Кэссиди с одиннадцатилетней сестренкой Мэгги отправилась в поход за сладостями. Мэгги оделась Лютиком из своей любимой «Принцессы-невесты» – в прошлом году три раза посмотрела этот фильм в кинотеатре. И выглядела она как милая принцесса – длинные, светлые, заплетенные в косу волосы, пышное самодельное платье. Сестры обошли соседние дома за полтора часа, набрали две полные пластмассовые тыквы угощений и вернулись домой.

Лютик принялась играть с горой конфет на обеденном столе, а Кэссиди пошла наверх переодеваться.

В семь двадцать перед домом прогудел автомобильный клаксон. Кэссиди вмиг слетела по лестнице; красный бархатный капюшон развевался за ней, как плащ супергероя. Серая юбка-миди, белые леггинсы, черно-белые туфельки довершали костюм Красной Шапочки. Обняв на прощание маму и сестренку, она умчалась на вечеринку с лучшей подругой Синди Гиббонс.

В общем-то, не то чтобы на вечеринку – просто Джессика Лепп уговорила родителей пригласить несколько подруг – восемь или девять – на двух условиях: никто не остается с ночевкой, потому что завтра в школу, и после десяти сорока пяти никого не должно остаться дома. Мать Джессики заявила, что не хочет остаться крайней, если кто-то из девчонок нарушит комендантский час. Леппы жили на Ларч-драйв – пять минут езды от дома Кэссиди. Крутая и извилистая Ларч-драйв на вершине подъема пересекала Хансон-роуд в каких-то пятидесяти метрах от дома моих родителей.

Большинство девчонок оделись в костюмы – сексуальная вампирша, ботан-очкарик, Женщина-кошка, парочка чирлидерш. Они собрались в цокольном подвале у Леппов, устроили «дискотеку семидесятых», лопали чипсы и крендельки. Потом Джессика поставила видеокассету «Кошмар на улице Вязов», и все сбились в тесную кучку на диване и большом кресле, а когда на экране появлялись страшные сцены, многие девушки – не исключая Кэссиди – закрывали глаза ладошками. Старые добрые невинные развлечения. Никаких мальчиков, выпивки или курева, никаких гадких сплетен. Просто заливались хохотом до изнеможения да булькали, перепив газировки.

В десять сорок пять, как и договорились, гости принялись расходиться. Кэссиди и Синди задержались чуть дольше других, помогая подруге убрать коробки из-под пиццы, бумажные тарелки и банки из-под газировки. Миссис Лепп поблагодарила обеих и выставила за дверь без пяти одиннадцать. Она лично удостоверилась, что девушки сели в машину Синди и уехали.