Охота на Джека-потрошителя

Внутри меня росла тьма, которую необходимо было выкорчевать. Во второй раз за неделю я почувствовала слабую благодарность к Потрошителю. Мои собственные чувства вызывали у меня бесконечное отвращение. И все же я надеялась, что это преступление спасет по крайней мере одну жизнь. Пусть даже из-за этой надежды я считала себя ужасным существом.

Я почувствовала, как кто-то сильно хлопнул меня по плечу, и резко обернулась, так что юбки взметнулись вокруг тела.

Суперинтендант Блэкберн покачал головой; солнечный свет сверкнул в его волосах.

– Я бы спросил вас о погоде, но, уверен, вам бы хотелось поговорить о другом, мисс Уодсворт, – он прищурился и посмотрел в сторону трупа, заслоняясь от солнца ладонью. – Кажется, наш парень обеспечил нам еще две жертвы.

Я проследила за его взглядом и кивнула. К этому добавить было нечего, поэтому я промолчала. Я наблюдала за происходящим и слушала людей, стоящих возле нас, пока они рассуждали о злобном Кожаном фартуке, убийце женщин. Хотя я вряд ли назвала бы Джека «нашим парнем».

Причина неловкости, постепенно охватывавшей меня, не была связана с погибшей женщиной или с испуганной толпой. Я чувствовала, как Блэкберн осторожно изучает меня, но старалась не обращать на это внимания. Что-то в его поведении заставляло меня чувствовать себя так, будто меня рассматривают, подозревая в преступлении, о котором я начисто забыла.

– Поскольку я знаю, что бесполезно просить вас поговорить со мной позже, – продолжал Блэкберн, – я бы пригласил вас сейчас осмотреть место преступления. Вашего дядю нельзя пригласить сюда, а я не доверил бы никому другому провести нужную оценку. Если, конечно, вы считаете, что справитесь с этим.

Не вполне осознавая, чего от меня хочет этот полицейский, я заморгала, глядя на него. Я была всего-навсего ученицей дяди, но Блэкберн, по-видимому, очень хотел узнать мое мнение об этом деле. А я была готова отложить сомнения в отношении него ради возможности обследовать тела. Я сглотнула, оглядываясь вокруг. Никто не обращал на нас никакого внимания.

– Конечно, я их осмотрю.

Блэкберн смотрел на меня, в изгибе его губ читался некий намек на неуверенность.

– Возможно, вы захотите подготовиться. Видеть труп на лабораторном столе – не совсем то же самое, что видеть труп в луже крови в переулке.

Если он пытался меня запугать, то это не сработало. Он ведь не знал, что я уже видела труп в переулке и осталась жива, сумев рассказать эту печальную историю.

Мне очень хотелось поближе рассмотреть места преступлений. Понять мысли человека, который так жестоко обошелся с этими женщинами. Я воображала, что это будет одна из ужасных картин, каких я никогда не видела, но я не позволила страху овладеть мною.

Тьма внутри меня обрадовалась возможности увидеть тела вблизи, в том виде, в каком они должны были быть обнаружены по плану убийцы. Возможно, я найду полезную улику.

Когда я вздернула подбородок и на моем лице появилось вызывающее выражение, Блэкберн рассмеялся.

– Вы во многом на меня похожи, – он улыбнулся, довольный моей реакцией. – Держитесь рядом со мной и не разговаривайте. Я очень хочу услышать ваше мнение, но не все разделяют со мной эти чувства. Лучше предоставьте мне вести переговоры.

– Очень хорошо, – хотя мне его слова не доставили удовольствия, это была горькая правда. Я была юной девушкой, взрослеющей в мире, где правят взрослые мужчины. Я должна проявить мудрость, выбирая свое поле битвы.

Не говоря больше ни слова, мы пробрались в первые ряды толпы и остановились перед шеренгой констеблей. Женщины медленно отступали перед Блэкберном, оценивающе разглядывая его фигуру, пока он проходил мимо.

Крепкий мужчина с рыжей бородой и такими же кустистыми бровями преградил нам путь.

– Сюда нельзя. Приказ комиссара.

Блэкберн выпрямился и кивнул головой, будто уже слышал это раньше, потом просто сказал:

– Я знаком с этим приказом, так как это я приказал комиссару его отдать. Благодарю вас за то, что вы так хорошо его выполняете, – он всмотрелся в бирку с именем этого мужчины, – констебль О’Брайен. Я привел личную ассистентку, специалистку по криминалистике. Мне нужно узнать ее мнение до того, как мы увезем тела.

Констебль недовольно посмотрел на меня. Я сунула ладони в складки юбки и сжала материю так сильно, что опасалась ее порвать. О, как я презирала себя за вынужденное молчание при таком ужасном проявлении недоверия. Мне хотелось напомнить каждому мужчине, который придерживается такого плохого мнения о женщине, что его милая мать – тоже женщина.

Я не видела ни одного мужчину, который бы дал продолжение роду человеческому, а потом отправился готовить ужин и прибираться в доме. Большинство из них валится с ног, когда у них начинается даже малейший насморк.

Под слоями муслина и надушенной кожей у меня скрывается больше силы, чем у половины всех мужчин Лондона вместе взятых. Я заставила себя сосредоточиться на нашей задаче и не позволить эмоциям отразиться на моем лице.