Охота на Лань. История одной одержимости

– Нет! – Джованна рванулась, но бандит сжал ее крепче. – Не надо, не надо! Я пойду с вами, я буду послушной, только не убивайте, прошу! Пожалуйста! Я пойду!

Блондин оценивающе посмотрел на нее, помедлил, потом кивнул и, развернув кисть с ножом, ударил рукояткой Амара в висок. Индус упал на палубу без сознания.

– Пошли, раз обещала.

Джованна кивнула. Ей связали руки за спиной и подтолкнули к трапу. У трапа стояла повозка с закрытыми дверьми. Она обернулась к кораблю, понимая, что теперь оказалась в куда более опасном положении. Капитан наверняка решит, что она сбежала, разве что Амар не очнется и не расскажет… Бандит ткнул ее в спину, и Джованна покорно пошла по трапу между мужчинами, глядя себе под ноги, вновь ощущая себя беспомощной и побежденной. Единственное, что она сделала, – сжала руки в кулаки, когда ей связывали их за спиной. И теперь, расслабив кисти, она ощутила, что путы ослабли. Возможно, удастся освободиться от них. Но с тремя мужчинами да к тому же без оружия ей не справиться.

– Мне кажется, господа, или вы пытаетесь украсть мою добычу?

Голос капитана раздался неожиданно, и из-за повозки высыпали моряки с ним во главе. Он был очень зол, его загорелое лицо словно стало еще темнее.

– Она была твоей добычей. Теперь она наша, – блондин схватил Джованну и приставил кинжал к ее сердцу. – Или предпочитаешь, чтобы стала ничья?

Путы, сделанные наспех, были ослаблены. Стараясь не дергаться слишком сильно, Джованна до боли крутила кистями, пытаясь освободиться.

– Отойдите от повозки, – скомандовал блондин.

– Как пожелаете, – капитан отступил в сторону, сделав пригласительный жест.

Один из моряков потянул лошадь за вожжу, и та отошла от экипажа. Джованна улыбнулась: быстро сбежать у бандитов не получится, ведь матросы отпрягли лошадь, пока сидели в засаде.

– Еще раз, в последний раз, прошу по-хорошему. Верните мою добычу.

Все это время капитан даже не посмотрел в сторону Джованны. И ее сердце сжалось от тревожного предчувствия. Она оказалась между двумя хищниками, и никто из них не был ей другом.

Бандиты растерялись. Команда во главе с капитаном собралась у трапа. Блондин начал говорить, жестикулируя, отвел кинжал в сторону, Джованна освободилась от пут и движением локтя снизу вверх ударила его по горлу. Толкнула в спину впереди стоящего бандита, так что тот сделал несколько шагов и скрестил меч с одним из моряков, и прыгнула с трапа вниз.

Ее поймал помощник капитана, Джованна рванулась было из его рук, но он до боли крепко держал ее, и она поняла, что лучше не вырываться. Все это произошло так быстро, что только оказавшись внизу, она увидела, как блондин спрыгнул с трапа следом, но ему преградил дорогу меч капитана. Остальные бандиты скрестили мечи с двумя моряками. Прочие члены команды оставались просто наблюдателями.

Капитан оказался прекрасным фехтовальщиком. Теперь, имея возможность наблюдать за его манерой боя, Джованна с интересом и восхищением отмечала кошачью грацию в его вкрадчивых движениях, быстрые и внезапные атаки, от которых замирало сердце, низкие и длинные выпады, позволявшие ему дотянуться до врага, оставаясь неуязвимым. Он словно сливался с мечом в единое целое, становясь черной тенью со стальной рукой, быстрой и смертоносной.

Бандиты отчаянно защищались, капитан и его команда отважно наступали. Было что-то дьявольское в ярости, которую капитан обрушил на своего соперника.

Он словно танцевал, отступая, наступая, уклоняясь и делая выпады. Его соперник был не таким ловким, но осторожным. А вот капитан дрался с яростью, словно желал поскорее искромсать на мелкие куски того, кто покусился на его корабль. Он ранил соперника, сначала в плечо, потом в бедро, бандит взмолился о пощаде и сдался, но капитан проткнул его в сердце с таким выражением лица, словно убил гадюку. И повернулся к Джованне. Она отшатнулась в ужасе, потому что с таким же лицом и окровавленным мечом в руке он подошел к ней.

– Никто не должен выжить. Убираем швартовые и уплываем, – бросил он матросам.

Помощник капитана отпустил Джованну, она и слова сказать не успела, как капитан схватил ее за горло.

– Ты… – он еле сдержался от ругательств, его лицо было искажено от гнева и омерзения. – Ты теперь будешь плыть в кандалах, и я с удовольствием продам тебя на невольничьем рынке. В трюм ее!

– Но что я сделала?! – она закричала, сопротивляясь, но ее уже потащили в трюм. – Отпустите! Вы ошибаетесь! Я не виновата!

Кто-то надел ей мешок на голову и довольно грубо втолкнул в помещение, где ее заставили спуститься вниз, встать на колени и привязали к столбу.

Джованна пыталась объяснить, но понимала, что ее никто не слушает. Дверь захлопнулась, задвинулся засов, и она разрыдалась от обиды и ярости. И от страха.

Через некоторое время она услышала, как подняли якорь. Почувствовала, как отчалил корабль, двинувшись прочь от порта. Шли часы. Джованна совсем потеряла счет времени. От неподвижной позы тело затекло, она кое-как пыталась сдвинуться, но ничего не получалось: ее слишком плотно привязали к деревянной опоре.