Охота на лисицу (СИ)

— Именно. Как вы, госпожа, наверное, помните, от внутреннего пространства крепости их отделяет лишь маленькая узкая дверь. Небольшой отряд смог бы подойти к ней незамеченным, обезоружить стражу и войти внутрь…

— Замечательно, — кивнула разбойница. — Рисуй карту, и мы отправимся, — переглянулась он с Гасконом.

— А что потом? — не понимал плана кобелиный князь.

— Нужно будет пробиться к замку, дойти до подъемного механизма… — продолжал Рейнард. — И открыть ворота для остальной армии… Но, Лиса нет! Это должен делать тот, кто знает замок!

— Есть идея получше! — возразил Гаскон. — Я пойду туда. Посмотрим правде в глаза, Рейнард, уж что-что, а красться ты не умеешь. Во всех этих железках ты звякаешь, как тамбурин. Кроме того… Ты правая рука Мэвы. Когда начнется бой, ты должен быть рядом с ней.

— А я должна быть рядом с тобой! — грозно сказала Лиса. — И это не обсуждается!

— Во-первых, Рейнард… Славная работа, — похвалила королева за идею графа. — Во-вторых, Гаскон прав, и ты и правда, издаешь слишком много звуков, а потому такая вылазка не просто могла погубить тебя, но и провалить всю миссию. Поэтому отряд поведет Гаскон… И, видимо, Лиса… Мне бы хотелось, чтобы в момент сражения ты была рядом…

— Не переживай, королева, — заверяла девушка Мэву. — Будет Уэверт. А я если что мобилизую силы лисов изнутри.

— Удачи… — королева сжала плечо Гаскона. — И прошу вас: возвращайтесь живыми, черт возьми, — она крепко прижала к себе Лису.

Гаскон лично отобрал своих лучших людей: дерзких вояк, мастерски владеющих скорее кинжалом, нежели мечом. Они почти сразу, впотьмах, бесшумно отплыли в сторону размытых туманом огней замка. Лиса сидела рядом. Она была серьезна и сосредоточена. Гаскон переплел их пальцы: сам не зная, успокаивая больше ее или себя.

Лирийцы готовились к атаке в абсолютной тишине и темноте, которую рассеивало одно лишь бледное сияние луны. Мэва не могла усидеть на месте: она ходила кругами, ожидая условного сигнала.

— Проклятье, как же долго… Слишком долго…

Наконец, она заметила на стенах едва видимый огонек факела. Он погас, появился снова, затем мигнул в третий раз. Мэва даже подскочила, с трудом сдерживая радостный крик:

— Получилось! Получилось!

Минутой позже из зарослей к замку выбежали сотни солдат:

— Ли-и-ирия-а-а-а!!!

Нильфгаардцы начали заряжать катапульты и баллисты — планомерно, не спеша. Они были уверены, что им ничего не угрожает — стены ривийской крепости были неприступны. Вдруг заскрежетали цепи… Чужеземцы с удивлением и страхом увидели, как ворота открываются перед рвущейся вперед армией. Генерал аэп Даги немедленно отправил отряд лучших солдат, чтобы те отбили лебеду, но было уже слишком поздно. Мэва въехала во двор замка. Королева и прежде слыла превосходной воительницей, но в ту ночь она стала легендой. Ее меч точно проходил меж пластин черных доспехов, ее щит отражал самые могучие удары. Поначалу нильфгаардские солдаты искали встречи с королевой на поле боя… Но вскоре они начали убегать от нее и ее смертельного меча. Что за невероятная сила вселилась в Мэву? Безусловно, она хотела освободить свой замок и королевство, прогнать захватчиков, разбить надменного генерала аэп Даги… Но в эту минуту больше всего на свете она желала как можно быстрее пробраться к башне и спасти отряд Гаскона и Лисы. На душе было неспокойно…

— За мной! Быстрее! Быстрее!

Мэва ожидала худшего: лужи крови, груды мертвых тел. Но внутри было тихо и спокойно. На полу был виден след крови. Кого-то очень раненного, буквально при смерти, тащили к выходу. Дверь, ведущая в помещение с лебедкой, была разбита, но кроме этого следов борьбы не было заметно. Что же тут произошло? Королева осторожно перешагнула порог комнаты в поисках Гаскона, Лисы и их людей. Вместо них она увидела Виллема. Он лежал в углу комнаты скорчившись, и зажимал распоротый живот. Мэва сорвала с себя плащ и бросилась останавливать кровь.

— Виллем… Что… Что здесь произошло?

— Я пытался… Исправить свои ошибки, — прохрипел принц. — Рыжая девчонка… ранена… Прошу… Прости меня…

Юный принц не успел закончить фразы. Слова застряли у него в горле, глаза заволокло туманом. Когда чуть позже в зал вошли солдаты, они застали королеву на коленях — та била ладонями в стену, заливаясь слезами. Виллем лежал рядом с ней, без движения, накрытый плащом.

Из рядов солдат вышел Гаскон, его руки были в крови, в глазах стояли слезы. Он опустился на колени возле королевы и шепотом рассказал, что произошло. Его отряд не успел даже подойти к стенам: всех опередил Виллем. Увидев, что лирийцы атакуют замок, принц прорвался к башне и открыл ворота. Лиса поспешила ему на помощь, но попала под руку нильфгаардцев. К тому времени, как нильфгаардцы снова их заперли, воинов Севера было уже не остановить. Вытирая окровавленными руками слезы, он рассказал, как отнес Лису к медикам, как отослал ее подальше от сражения, как последний раз держал начавшую леденеть ладошку.

Королева встала, стиснула кулаки и напрягла плечи. На ее лице уже не было ни отчаяния, ни скорби — только безудержная ярость.