Охота на лисицу (СИ)

— Четверть часа, — сказала Мэва, соскочив с коня, — И ни минутой больше.

Королева расположилась в тени раскидистой груши, прикрыла глаза и слушала стрекочущих в траве сверчков и говорящих в отдалении главарей банд: Лиса решила не слазить с коня, чтобы потом не утруждать Гаскона или себя, выполняя акробатические трюки. Мэва наслаждалась редкой минутой отдыха. Но покой длился недолго. Через мгновение вернулся один из разведчиков, сержант Недомир. По обветренному, иссеченному морщинами лицу солдата текли слезы.

— Госпожа, я… Идемте с нами… Это надо видеть собственными глазами.

Сержант отвел ее туда, где чернели развалины мельницы. За ней шли все её советники: Рейнард, Гаскон и всё-таки слезшая с коня Лиса. Солдаты вытаскивали что-то из-под опаленных балок. Человеческие кости. Берцовые, тазовые кости, черепа. Некоторые малюсенькие, не больше яблока. Рыжая разбойница нагнулась над останками.

— Я конечно не эксперт, но в последнее время я насмотрелась и на кости людей, и на кости нелюдей, и эти… Они точно относятся к первым. — Она подозвала одного из своих низушков, — Что скажешь, Сильва?

— Кости человеческие… — он запнулся, опуская глаза.

— Ну, отвечай, — приказала королева.

— Следы, оставленные пламенем и… прочими предметами, свидетельствуют, что они сгорели заживо, не так давно, — ответил грустно Сильва.

— Прочими предметами? — уточнил Гаскон.

— Да… Кости сломаны в некоторых местах… естественно… Они, наверное, ломали руки и ноги, пытаясь открыть дверь…

— То есть это не несчастный случай? — отвернулась от останков рыжая, низушек кивнул её спине, но она и так понимала, что столько народу не могло оказаться по случайности в горящей мельнице.

— Вывести всех жителей на площадь, — выдохнула королева. — Под страхом смерти.

Эльфы и краснолюды даже не пытались отпираться. Они сознались, что с помощью скоя’таэлей из отряда Эльдайна согнали всех людей в деревне на мельницу, а затем подожгли ее.

— Они отняли нашу землю, унижали нас, били, убивали во время погромов, — выкрикивал обвинения один из краснолюдов. — Так мы в конце концов и отплатили им за все хорошее.

Лиса открыла было рот, чтобы возразить или как-то надоумить убийц, но на её плечо легла рука Сильвы:

— Они не поймут, Фокс… — он покачал печально головой и постарался увести девушку подальше от предстоящей казни, и та не сопротивляясь пошла за ним, погруженная в свои нерадостные мысли.

Мэва не сторонилась жестокости войны, но чудовищная сила зла, с которым она столкнулась в Лесной Воле, буквально раздавила ее. Она с трудом переводила дух, у нее кружилась голова, ей казалось, она слышит крики людей, которых сжигали живьем.

— Ваше Величество… — прошептал Рейнард, — Вы должны… Должны что-то приказать.

— Или просто позволить мне поступить по-своему, Ваше Величество, — вмешалась Райла. — Уж я-то знаю, что делать.

Гаскон, не ожидая услышать ответ королевы, ушел к Лисе. Он понимал, что дальше будет, и потому решил поддержать рыжую… Чтобы она спокойно залезла на коня, само собой.

Только девушки не было возле своего коня, она стояла среди своих ребят и о чем-то грустно с ними говорила, наверняка рассказывая, что произошло в деревне. Рядом стоящий низушек по имени Сильва иногда кивал на её реплики. В какой-то момент история оборвалась, а девушка обречено вздохнула и опустила голову, поникнув. Гаскон разрывался между тем, чтобы подойти и обнять рыжую, успокаивающе гладя по шерстке, и дать возможность ей, как сильному лидеру, не пасть в глазах своих подчиненных. Но случилось то, чего он точно не ожидал.

Один из эльфов, которого Гаскон запомнил по делу в Трогире, кажется его звали Ломборт, обнял Лису, прижав к местами облезшей коже нагрудного щитка. Он что-то шепнул ей на ухо, от чего сначала недоумевающая девушка сама крепче его обняла. В груди Гаскона полыхала ревность. Он сам хотел её объятий, пусть даже если бы стал подушкой для слез. Раздражал даже не сам факт того, что её обнимает не он, а то, что это стало так важно для парня. Он не ожидал, что Лисенок станет неотъемлемой частью его жизни, что он так привяжется к маленькому рыжему комочку. Съедаемый злостью Гаскон подошёл к компании, и как волна разбился о скалы.

— Уэверт сделал бы также, — уже громче произнес Ломборт, а кобелиного князя словно молнией ударило. Он развернулся на полпути и ушёл к коню. Уэверт… И почему это имя теперь приносило столько боли и злости? Но Гаскон быстро себя одернул, заметив, что девушка уже подходит к своей кобыле, около которой парень остановился.

— Давай залазь. И поедем отсюда, — говорил он, помогая Лисе залезть в седло, та благодарно кивнула и спросила:

— Чем всё закончилось?

— Без понятия, я ушел… Но… — они заметили быстро удаляющуюся фигуру злой Райлы, — думаю не так печально, как ожидалось.