Охота на наследника

Джулия каждой клеточкой чувствовала состояние любимого и очень хотела ему помочь.

Они уселись на места, дверца захлопнулась, карета тронулась. Сначала он сидел неподвижно, весь напряжённый, ничего не говоря. Жена все ждала, как выплеснется душившее его отчаяние, очень волновалась. Глаза его поблескивали, и вдруг эмоции прорвало. Бренсон не выдержал, внезапно двинулся вперед и несколько раз с рыком ударил кулаком по стенке кареты, да так яростно, что из костяшек пальцев заструилась кровь, а потом вдруг согнулся и из его горла послышались сдавленные рыдания.

Сердце Джулии обливалось кровью, ей было безмерно его жаль, и она тоже заплакала, обняв его за плечи и положив себе на колени.

– Это не он, – прорывались сквозь отчаяние, слова. – не он, он мертв…

– Все будет хорошо, мой любимый, ты все вынесешь, я с тобой, – плача с ним в унисон, утешала жена. Не было в его горе ничего постыдного, он оплакивал брата, в смерть которого не верил до последнего. А теперь это стало реальностью и ему было горько осознать правду.

Через несколько минут сердце Бренсона стало принимать эту ужасную истину и неметь. В такие моменты все немеет, наш мозг блокирует все чувства, чтоб мы не сошли с ума от горя.

Затихнув на коленях жены, он впал в некий ступор. А выходя из кареты выглядел как призрак.

Это было трудно, но Джулия знала, нельзя ему быть в таком состоянии долго.

Бренсон сразу поднялся в свою спальню, отказавшись от ужина. Хотел побыть один. Просил его не беспокоить.

Джулия поужинала в компании тети Бет. Рассказала ей как все прошло.

– Бедный мальчик, как он его любил… как, любил… – и она тоже заплакала.

Слез на один день выдалось немало. Проведав малышей и убедившись, что с ними все в порядке, Джулия пожелала спокойной ночи тете и направилась в покои к мужу.

После родов они еще не имели близости, ее тело не сразу пришло в прежнюю форму. Но сейчас она выглядела и чувствовала себя так же, как и прежде. Разве что обычное месячное расстройство еще не восстановилось (ей объяснили, что это нормально, организм женщины блокирует способность нового зачатия, чтоб женщина восстановилась) да и грудь была больше, хотя кормить она малышей уже почти перестала. Как и полагается у людей их сословия, малышам была найдена кормилица. В этом не было ничего зазорного, хотя Джулия и пыталась немного протестовать по этому поводу. Однако тетя Бет убедила, что нельзя ни в коем случае нарушать эту традицию, скоро бал при дворе; кто будет кормить малышей, пока Джулия будет сопровождать Бренсона целый сезон? Пришлось согласиться, ведь отказываться от приглашения королевского двора ни при каких обстоятельствах нельзя.

Прежде чем пойти к мужу, жена направилась в свои покои. С помощью Аннет освежилась и надела легкий пеньюар, накинув сверху мантию.

Спальни были смежные, и целый месяц после родов разделяли супругов.

Впрочем, Бренсон все равно большую часть времени провел подле жены. В первые дни ночевал на кресле рядом, потом тихонько ложился рядом, когда Аннет заканчивала прибирать хозяйку ко сну. Но ничего такого он не требовал, просто хотел быть рядом и надо признать, Джулия была ему за это благодарна. Так как истинное физическое влечение к мужу, стала испытывать совсем недавно, правда стеснялась ему об этом сказать.

Но не сегодня. Сегодня она ему нужна и знала это.

Он лежал на кровати, даже не раздевшись, уставившись в потолок отсутствующим взглядом.

Как же она его любила в эту минуту, отдала бы все на свете, только бы унять его боль.

Свет горел в канделябрах, озаряя комнату неярким светом. Застыв над ним она секунду подумала, а потом просто взяла и скинув с себя все, тихонько легла рядом.

Сначала он ничего не замечал, но когда жена призывно глянула в лицо и потянула его руку, сама поставив себе ее чуть ниже талии, мужчина в нем проснулся.

Словно через пелену он смотрел на нее, и она казалось какой–то нереальной, нереальной, но чертовски сексуальной.

Ее волосы разметались по голым плечам, а глаза влажно поблескивали и когда ее губы коснулись его губ – чувства стали оттаивать.

Да, это было как глоток чистой воды, умирающему от жажды, да именно это ему сейчас нужно, чтоб не сойти сума.

Боже, как она прекрасна!

Бренсон немного отстранился, посмотрел на жену: она так страстна, взывает к нему, глядит с любовью, и очевидно очень хочет. Такая юная и такая взрослая в одночасье. Горе отступило, уступив место страсти.

Не ожидая, пока он станет раздеваться, жена своими тонкими пальчиками расстёгивала пуговицы и снимала с мужа вещь за вещью. А когда пальцы коснулись гладкой рельефной поверхности груди, она с наслаждением выдохнула и припала к его телу губами. Она сама хотела его ласкать, хотела его успокоить, показать, как сильно любит и желает.

Кровь забурлила, наполняя тело жаром, ее осторожные откровенные касания вызывали целый сумбур чувств. Это было прекрасно! Бренсон быстро ожил и теперь уже сам хотел касаться губами любимых изгибов. Боже, как давно это было! Он и забыл, какая она сладкая на вкус.