Охота на наследника

Другой причины он не видел, так как привык, женщины делали много всяких глупостей, чтоб затащить его в свою постель. Чего стоит только драка Жанин и Рене. Сейчас, конечно, Жанин ведет себя сдержанно, демонстрируя что обрела хоть каплю самоуважения. Однако Бренсон знал, если бы он того возжелал, она по–прежнему была бы в его власти. Просто он не проявлял никаких усилий, чтоб привязать ее к себе, вот и все.

Да, заставить Жанин любить намного проще. Только у Джулии нет сердце. Благо хоть тело податливое. Она бы, наверное, и другому отдалась, попадись он раньше Бренсона. Со злостью стиснув зубы, он гневно кинул окурок в камин.

Нет, такого он не допустит. Теперь она уже никому кроме него – ее мужа – принадлежать не будет. И он не успокоиться, пока не услышит слова любви из ее уст. И тогда уж она узнает, как это быть отвергнутой. Он сделает все для этого; разобьет ей сердце, как она ему…

Глава 24

Джулия была не из тех людей, которые могут подчинять себе других. И это стало весьма очевидно, после нескольких недель пребывания в Адриан-Менор. Она никогда никем не управляла, слуги в их доме всегда дрожали от вида матери и от капризов Аббигайл. Джулию же все хоть и любили, могли ослушаться. Почувствовав слабину слуги ее нового дома не преминули этим воспользоваться. Их строгий хозяин не церемонился с представлением, просто известив статус новоприбывшей, он вскоре уехал, не посвятив, когда вернется. Под холодным взглядом Бренсона никто не посмел что-то спросить, все, и Джулия, в том числе, его боялись. Синий лед его глаз мог гореть страстью и похотью, но не добротой.

Первые несколько дней прислуга под впечатлением строгости хозяина была учтива. Они не знали в какой момент он может неожиданно оказаться дома. Однако, поняв, что скоро этого не произойдет, они стали игнорировать просьбы столь безвольной и покладистой хозяйки, какой была Джулия. Она чувствовала себя здесь лишней и ненужной как, впрочем, и в любом другом месте.

Сейчас был вообще не лучший период ее жизни.

Бренсон не утруждал себя слать ей весточки, да и с какой стати? Разве его вообще интересовало, что она чувствует или думает. Да и кто она? Жена, но только на бумаге. Он четко дал понять, что ему нужен только ребенок, а не она. И осознавая это, она сожалела, что уступила ему в ночь их свадьбы. Как жалко должно быть это выглядело. Как непоследовательно с ее стороны сначала отказываться выходить за него, а потом уступить свое тело. Почему рядом с этим человеком она постоянно делает глупые вещи?

– В этом доме просто кошмарная прислуга, – появившись в дверях малой гостиной, где Джулия пыталась занять себя вязанием для будущего малыша, сразу посетовала мать. – Не пора ли тебе показать им кто тут хозяин?

– Они сами это показывают каждый день, мама, – ответила Джулия, грустно, понимая, что мать опять буде порицать ее за все на свете.

– К чему эти отговорки? Я столько времени потратила, пытаясь вас обучить, как следует вести хозяйство и управлять слугами, а ты ничего не усвоила. Небось Аббигейл бы не позволила своей матери блуждать по дому в поисках дочери, поскольку ее слуги знать не знают, где хозяйка дома.

– Они презирают меня и постоянно шепчутся, наверное, уже вся округа знает, что у канарейки в саду больше прав на этот дом, чем у меня.

– Они слуги, какое право у них тебя призирать? – строго отрезала мать. – Пригрози уволить их, или пожаловаться Редингтону если они не возьмутся за ум.

– Ему все равно, иначе он бы остался здесь. Все это прекрасно понимают. Я даже в церковь не могу пойти, чтоб мне в спину не бросали, что мой брак заключен самым позорным образом, а некоторые даже сомневаются заключен ли вообще. А скоро они узнают о моем положении и уж вдоволь начешут свои языки.

– А чего ты хотела? Твое распутство к этому привело – это и так благородно с его стороны было жениться на тебе. Я, скажу, по правде не ждала такого результата. И тебе нечего жаловаться – посмотри на этот дом – это все когда–то будет принадлежать твоему ребенку. Уж поверь, даже Абби позавидовала тебе. Весьма сокрушалась в письме.

– Если бы она не оставила меня в Лондоне, не соизволив сказать, что уедет, ей бы сейчас не пришлось сокрушаться. А ты даже не выговорила ее за то, что она меня бросила.

Джулия с укором глянула на мать, но та лишь увела взгляд и улыбнулась.

– Не говори глупости. После столь чудесного исхода – разве я могу на нее сердиться?

– Чудесного исхода? Мама я замужем за человеком, который ненавидит меня! Он даже не глянул в мою сторону, уезжая, а когда вернется мне страшно подумать, сколько новой злости скопиться у него в душе.

– Брось эти сантименты, дочь моя, и вместо того, чтоб здесь закатывать драму иди и разберись со слугами.