Охота на нового Ореста. Неизданные материалы о жизни и творчестве О. А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Трибуналом викариата вследствие непристойной ведомой ею жизни подвергнута была тюремному заключению некая Анджела Паллони, вдова Фалеччи[265], рожденная в Асколи, и приговорена она была к ссылке из Рима с тем, дабы вернулась она на родину. Тогда женщина сия обвинила господина Ореста Кипримского русского живописца в том, что удерживает он у себя дочь ее шести лет от роду, каковую она желала забрать с собою на родину. При посредстве ходатая за бедных со всею осторожностью доведено было до сведения сказанного господина Ореста таковое ее прошение, но сей господин отверг его по причинам, в прилагаемой реляции изложенным <…>. Надлежит принять во внимание, что в рассуждении здравого смысла не может мать отказаться от собственной дочери; и тем еще более, как есть сказанный господин Кипримский православного вероисповедания. Посему обязан вице-герент почтительнейше донести о сем происшествии Вашему Высокопреосвященству и просить по высочайшему Вашему усмотрению удостоить предписанием, согласно коему могло бы решиться это дело.

Так становится понятным комментарий на последнем листе брачного дела Анджелы Паллони «Она есть мать той девочки, кою удерживает при себе русский живописец»: в апреле 1820‐го власти уже были осведомлены о том, что Мариучча живет у Кипренского. Теперь нам известно не только то, что это случилось по крайней мере за четыре месяца до брака Анджелы, но и то, что это положение вещей сразу вызвало вопрос о том, как поступить в ситуации, которая была признана неприличной.

К этому документу приложена докладная записка Джироламо Леони, «ходатая» (собственно говоря, прокурора) Трибунала правительства Рима, датированная предыдущим днем, 2 декабря 1819 года. В ней изложены доводы Кипренского против возвращения Мариуччи ее матери: