До нас дошли только спорные и между собой мало сходные портреты Екатерины Михайловны Потемкиной, в 1809 году ставшей женой графа А. И. Рибопьера; известно, что около 1800 года ее детский портрет написала Элизабет Виже-Лебрен, но это произведение утрачено[424]
; а ее знаменитый портрет в образе Дианы работы Владимира Лукича Боровиковского (1798, ГТГ), воспроизведенный в галерее портретов, в начале XIX века напечатанной по инициативе великого князя Николая Михайловича[425], уже сравнительно давно и убедительно переатрибутирован как портрет Елизаветы Григорьевны Темкиной[426]; на предполагаемом портрете Е. М. Потемкиной в отроческом возрасте кисти неизвестного художника (1810‐е, местонахождение тоже не удалось установить), который представлен в интернете, нос прямой, подбородок без ямочки, лицо овальной формы. Самый, по-видимому, достоверный ее портрет выполнен австрийским художником Иоганном Баптистом Лампи Старшим (1809, Музей земли Гессен, Дармштадт): на нем женщине двадцать один год, она представлена в виде Гебы, имеет слегка вогнутый нос, подбородок с ярко выраженной ямочкой и форму лица более угловатую.В сущности, известно только одно хронологически соответствующее интересующему нас периоду изображение Е. М. Рибопьер, которую Стрэтфорд Каннинг, британский посол в Константинополе (А. И. Рибопьер вел с ним дела в разрешении греческого вопроса), назвал «восхитительной и изысканной женщиной»[427]
: миниатюрный портрет в общей композиции картины Григория Григорьевича Чернецова «Парад и молебствие по случаю окончания военных действий в Царстве Польском 6 октября 1831 года на Царицыном лугу в Петербурге» (1837, ГРМ). Естественно, что это изображение очень мало и приблизительно: если, например, сравнить с портретами Кипренского лица ее дочерей, изображенных справа, то и они не отличаются большим сходством.Но мы располагаем одним важным документом: фотографией петербургской мастерской С. Л. Левицкого (1850‐е, Государственный музей Л. Н. Толстого), на которой Екатерина Михайловна запечатлена уже в зрелых летах. И это ее изображение, на наш взгляд, чрезвычайно сходно с лицом женщины на эрмитажном портрете, поскольку прическа, форма лица и скул, рта и носа совершенно ему соответствуют (см. ил. 24 и 25). Большое значение имеет и тот факт, что ни в одном источнике не упоминается о портрете З. А. Волконской, написанном Кипренским, а на основании свидетельства Штакельберга мы точно знаем, что художник написал портрет Е. М. Рибопьер.
Наше предположение поддержано еще и тем, что Е. М. Рибопьер находилась в Неаполе, где часто встречалась с Софьей де Местр, в том числе и летом 1830 года[428]
– время, максимально близкое к дате цитированного письма Штакельберга, который, подчеркнем, удостоверяет, что Кипренский написал портрет Е. М. Рибопьер «недавно». По свидетельству самого Кипренского, в конце 1829 года Елизавета Михайловна, которой исполнился 41 год, ждала ребенка (I: 172). Несмотря на то что данные источников относительно времени рождения ее младшей дочери Татьяны Александровны расходятся, обнаруженная нами заметка в газете того времени позволяет утверждать, что она родилась 11 июля 1828 года на вилле Альтьери ди Гаттайола, бывшей в то время резиденцией маркизов Монтекатини в окрестностях Лукки, куда Рибопьер перевез семью на лето[429]: следовательно, можно предположить, что упомянутая Кипренским беременность не имела благополучного завершения и что госпожа Рибопьер решила продолжить свое пребывание в Италии, чтобы окрепнуть.В конце 1830 года А. И. Рибопьер покинул Константинополь ввиду нового назначения к прусскому двору, сделав остановку в Неаполе и Риме[430]
; в июне 1831-го, после непродолжительного пребывания в Берлине с целью представить верительные грамоты, он приехал в Любек, откуда семья в полном составе отправилась пароходом в Петербург[431]. Возможно, что этот пароход доставил в Россию и портрет, написанный Кипренским, но его последующая история вплоть до приобретения Эрмитажем в 1960 году остается неизвестной.