Охота на полузверя

Когда Поломанная роща осталась позади и полузвери вошли в лес, мир сразу потемнел. Густые кроны смыкаются в вышине, препятствуя солнечным лучам. Если в его леске листва лучится теплым изумрудным светом, словно каждый листочек выкован из драгоценного камня, то здесь настоящий большой лес. Он тысячи лет живет своей жизнью и еще столько же проживет, если не набегут орды гоблинов или людей и не вырубят подчистую.

Лотер вдохнул воздух и на секунду прикрыл глаза. Свежий древесный запах с примесью влажной земли и листвы растекся по носу и пробудил воспоминания со времен, когда он был щенком. Перед глазами пронеслись образы землянок, дерева, которое дед упорно называл садом, суровое лицо матери с добрыми глазами…

Когда сбоку покашлял Фалк Хранитель очнулся и открыл глаза.

— Вожак, — произнес звереныш, — смотри, еще следы.

Он указал на истоптанную дорогу, словно по ней пробежал табун непонятных зверей, трава по обочинам примята, ветки на кустах обломаны.

— Ерунда какая, — бросил ворг вытаращившись на следы. — Они не пытаются скрыться. Будто нарочно хотят, чтоб их заметили.

— Может, ловушка? — предположил звереныш.

Лотер потер подбородок и сунул пальцы в карман, затем вытащил оттуда прозрачный пузырек, который дал лекарь Страга, и сказал:

— Не может, а очень даже ловушка.

Он вынул крошечную пробку и сделал пару маленьких глотков. Во рту растеклась маслянистая горечь. Лотер скривился, а Фалк произнес:

— Не сочти за непочтение, вожак. Но если это ловушка, почему мы в нее идем?

— Понимаешь, Фалк, — проговорил полузверь, вытирая губы и убирая бутыль в карман, — ловушка, она до тех пор ловушка, пока о ней не знают.

— Но мы же все равно не знаем, какая она, — не унимался звереныш.

Лотер сдвинул плечами.

— А какая разница? — сказал он. — Ловушка есть ловушка. Главное, держать нос по ветру, а клыки и когти наготове.

Фалк многозначительно промычал, мол, понятно, но лицо такое, словно пытается решить задачу, заданную мелкиндом.

Они перепрыгнули огромный ствол сосны, лежащий поперек дороги, и двинулись дальше. Ветер из леса, и Лотер довольно скалится, предчувствуя, как сейчас появится свежий запах беглецов.

Неожиданно слева в кустах хрустнуло, оба ворга согнули колени, готовые встретить врага. Тело Фалка покрылось густой бурой шерстью, клыки вытянулись, а на пальцах появились длинные крючковатые когти.

Лотер, проклиная гоблинов, их батлок, который так дурно влияет на полузверей, остался в человечьем облике. Звереныш непонимающе покосился на него, но Хранитель отвернулся, мол, так и задумано.

Через секунду из кустов падуба вылетел огромный секач и с ревом бросился на воргов. Фалк зарычал и кинулся навстречу. Лотер едва успел цапнуть его за плечо и дернул на себя в тот момент, когда кабан пронесся мимо.

— Вожак! — выкрикнул звереныш, еле вернув равновесие. — Ты чего?

— Ничего, — огрызнулся Лотер. — Куда ты лезешь?

— В битву!

— Дурак! — гаркнул полузверь, вертя головой и прикидывая, куда лучше спрятаться. — Это кабан. На него нельзя в лоб. Он тебе брюхо не хуже гоблина вспорет.

Фалк глупо вытаращился на него. Кабан тем временем развернулся и снова понесся на них. В холке, как небольшой теленок, маленькие глазки горят злобой, бивни выставлены вперед, а из-под копыт летят комья земли.

В голове Лотера мелькнула мысль, что без озвера справиться с кабаном голыми руками будет непросто, но толкнул Фалка за дерево, а сам быстро побежал по дуге, заходя справа.

Кабан на секунду замедлился, переводя тупой, озлобленный взгляд с дерева, где скрылся звереныш, на ворга, что остался в зоне видимости. Пару секунд словно решал, потом взревел и ринулся на Лотера.

Полузверь к атаке подготовился, нагнав в руки и ноги столько крови, сколько можно в человечьем облике, и приготовился запрыгнуть секачу на спину. Когда между ними остались пара шагов, из зарослей на кабана вылетело черное пятно и сбило с ног.

Кабан завизжал, а пятно, которое оказалось покрытой черной шерстью фигурой с тонкой талией, перетянутой кожаной повязкой грудью и длинной юбкой, стало рвать зверя в клочья.

Когда кабан затих, воржиха поднялась и откинула с лица черные пряди. Дышит шумно, грудь вздымается, норовя прорвать тонкую ткань, на когтях и кабанья кровь.

Лотер с изумлением смотрел на нее, скользя взглядом по острым клыкам, раскосым, почти лисьим глазам и аккуратным ушкам, покрытых черным мехом. Когда взгляд пополз ниже, из-за дерева показался Фалк:

— Вожак приказал тебе остаться в землянке, — сказал он.

Вельда отерла лицо, постепенно приходя в человечий облик, и проговорила, все еще тяжело дыша:

— Если бы я послушала, на вожака бы напал кабан. А ты бы продолжал прятаться за деревом.

Глаза Фалка загорелись, он прорычал:

— Не смей клеветать на меня, воржиха. Я не трус. Я выполнял приказ вожака.

— Иногда надо включать голову, а не только приказы выполнять, — фыркнула Вельда.

— У меня есть голова, — огрызнулся звереныш. — И она говорит, что слово вожака закон.

Воржиха поправила перекосившуюся во время битвы юбку и проговорила:

— Да? А что б ты сказал, когда вожака затоптал бы кабан, пока он в человечьем облике?