Охота на полузверя

Конопатая девка крутанулась на месте и побежала куда-то в заднюю часть дома, сверкая босыми пятками, откуда тянет конюшней. Что значит, там второй выход прямо на конский двор.

Через несколько минут по полу загрохотало. По звуку ворг определил высокого мужчину с излишком жира вокруг пояса, и в сапогах на добротной подошве. Когда он выскочил из-за лестницы, Лотер покривился от запаха браги, который резко ударил в нос.

Старейшина, крупный, располневший мужчина сорока лет, с бородой и волосами, тронутыми сединой, застыл. На красном кафтане пятно, к воротнику налипли листья и ветки, словно продирался через бурелом. На щеке свежая царапина.

Пару секунд он таращился на вошедших, но когда взгляд упал на лавку, где сидит девушка, выкрикнул:

— Ляна!

И бросился к дочке. Обхватил ее, стал обнимать, говорить что-то родительское. Ляна молчала и слабо улыбалась, все время косясь на лестницу.

— Это как же! — причитал старейшина. — Думал, не увижу дочь больше, пропала моя Ляна. Сгинула, на потеху разбойникам.

Лотер потянул воздух, в который с лестницы прилетели приторные запахи масел, вперемешку с притирками, и сказал:

— Жива, как видишь. И невредима.

Старейшина резко обернулся, взгляд остановился на полузвере, который смотрит на него из-под бровей.

— Вы кто такие? — спросил он резко, тут же превратившись из любящего отца в строгого старейшину. — И почему мои люди подняли на вас вилы?

— Да понятия не имею, — ответил Лотер, пожимая плечами. — Думал, за спасение дочки положено хотя бы спасибо. И Ляна, вроде, обещала. А деревенские вон чего… Вот и пришли к тебе разбираться.

Старейшина еще пару мгновений переводил взгляд с ворга на дочку, и обратно, потом спросил:

— Так вы спасли мою Ляну?

Лотер кивнул.

— Вроде того.

Старейшина посмотрел на дочку.

— Это правда? — спросил он. — Только честно отвечай. Если грозили смертью, только скажи — мы их мигом порубим свиньям в корм.

Девушка посмотрела на Лотера. Щеки зарумянились, Вельда снова зафыркала, как недовольная лиса, а Ляна произнесла тихо:

— Отец, они раскидали пятерых разбойников, а еще один бежал, как последний трус. Если бы не они, меня не только бы убили, но перед этим надругались.

Лицо старейшины стало медленно наливаться красным, глаза сузились, а пальцы сжались в кулаки, будто представляет, как сам разбивает головы тем, кто посмел угрожать его дочке. Лишь спустя несколько мгновений к нему вернулся нормальны цвет.

— За спасение Ляны я благодарен, — сказал он. — Опустите вилы. Но разбойники теперь пуще прежнего станут бесноваться. Вы же пятерых порешили, а одного оставили. Доложит.

Мужики, наконец, опустили вилы, Вельда зыркнула на них так, что все разом отшатнулись, а полузверь проговорил:

— Если надо, мы и остальных разбойников вразумить могем. Только мне б с тобой, старейшина, с глазу на глаз потолковать.

Брови старейшины приподнялись, но через секунду лицо вновь стало ровным. Он провел пальцами по бороде и взглядом приказал деревенским уйти. Те напряглись, но он помахал рукой, мол, идите, все нормально.

Когда мужики покинули дом старейшины, тот прошел к столу, где под цветастым полотенцем оказались пироги и намытые до блеска яблоки. Взяв одно, покрутил его в пальцах, затем, не оборачиваясь, швырнул Лотеру.

Тот, не задумываясь, поймал и передал его Вельде.

— Не очень я траву ем, — сказал полузверь.

Воржиха бросила на него недовольный взгляд, мол, я тоже такое не люблю, но промолчала, а старейшина обернулся и сложил руки на груди.

— Вы ворги, — сказал он.

Лотер кивнул.

— Как догадался? На нас не написано сейчас. Или написано?

Старейшина покачал головой и сказал:

— Не написано. Но взгляд у вас особый. Нечеловеческий.

— Гляди, Вельда, нас хвалят, — проговорил полузверь, потом хрустнул шеей и продолжил: — Значит, ты прежде видел воргов?

Старейшина указал на лавки возле стола, предлагая сесть. Воржиха нахмурилась, недовольная, что предлагают разделить стол с человеком, но полузверь сурово глянул на нее, и та подчинилась.

Когда они заняли места, Ляна подошла к отцу и тоже опустилась на краешек лавки. Лотер скользнул по ней взглядом и сдвинул брови, понимая, что этой девушке не место среди наследниц, преемниц и других избранных властью. Сидит тихая, скромная, потупив взгляд.

Ворг проговорил:

— Старейшина, я в людских делах не очень, может, дочке твоей поспать там… Переодеться. Как никак, из лап разбойников спаслась.

Человек покосился на дочь и сказал:

— Успеется. Страху-то она натерпелась, но сейчас я важное обсуждаю. Потому, ей присутствовать положено. Пускай учится.

— Да ей только учиться не хватало, — бросила Вельда, но тут же поджала губы, когда полузверь грозно посмотрел.

Он поскреб подбородок и откинулся на спинку, ожидая, что скажет старейшина. Время от времени бросал взгляды на рыжие локоны Ляны и ловил себя на мысли, что она все-таки кого-то напоминает, но едва начинал копаться в образах, красный туман в голове моментально превращался в стену.

Старейшина наблюдал за гостями из-под густых бровей, словно пытается разгадать, что им надо и почему здесь. Потом отломил от пирога мякиш и проговорил: