Охота на Риту

Наг, что подгонял свой ларец хвостом, через который тот перепрыгивал, причём норовил прыгнуть так, чтобы этот самый хвост нагу отдавить, и адепт с Криокинеза. Ему тоже ларец попался своевольный и агрессивный, а Пси-силы у обоих адептов были на исходе. И если наг ещё худо-бедно справлялся с помощью хвоста, другому адепту приходилось ценой невероятных усилий выжимать из себя последние капли магии. Одну за другой он стелил ледяные дорожки под изогнутые ножки ларца. Тот поскальзывался, заваливался набок, падал, но и вперёд они не продвигались.

Я быстро спикировала к дорожке между ними. Наш с Касперским ларец бежал рядом, подпрыгивая и даже как будто заглядывая в глаза — ни дать ни взять преданный пёсель. Каспер же горделиво вышагивал с другой стороны и бубнил себе под нос, что он не пережил бы такого позора, как наг с крионщиком. Заметив кристаллический отблеск магической камеры, Каспер рявкнул на всё Святилище:

— Видали? Ритку вся живность слушается! Сама! И нечего так на меня коситься, я вам тут не пастушья собака.

Камера подмигнула в ответ, что значит, сейчас за каждым нашим шагом следят сотни тысяч глаз.

Глава 61

Мерцающие изнутри стены Святилища, золотая статуя королевы Нимфадоры навевали ассоциации с чем-то инопланетным, и потому я чувствовала себя Алисой из мультика «Тайна третьей планеты». И хоть Каспер на Говоруна походил мало, но тхарский ларец, весело подпрыгивающий рядом на кованых ножках, был вылитый индикатор. Только что цвета не менял.

Проходя мимо нага, я быстро шепнула:

— Он играет. Ему нравится через твой хвост прыгать.

«И что?» — читалось в глазах нага.

— На скакалке прыгал в детстве? — спросила я. — Что, совсем нет?

На лице адепта застыло недоумение.

Я заскрежетала зубами с досады.

— Это просто. Сам задавай ритм взмахов. Не поворачивайся к нему спиной. Сам делай вид, что отступаешь и увлекай его к статуе!

— Но это не псионика, — нахмурился наг. С его лба стекали струи пота.

— Нет, конечно, не псионика. У вас о военной хитрости совсем не слышали, что ли?

Наг посмотрел на меня долгим взглядом. А потом принялся осваивать «скакалку».

Проходя мимо местного «Эльза», я шепнула:

— Это унизительно для него.

— Что — унизительно? — не поняли меня и перевели взгляд на ларец. — Для кого?!

Я терпеливо объяснила:

— Падая, ларец чувствует себя неловко. Каждый раз. Встань на его место. Это Святилище — и его цель, он хочет занять своё место у ног королевы Нимфадоры. Я чувствую это. Но гордость не позволяет подчиниться. Попробуй выстраивать такие ледяные дорожки, где он не будет падать, только чуть заваливаться. Прокладывай их под наклоном. Тогда ларец будет достойно выглядеть в собственных глазах.

— Сама попробуй! Хорошо тебе… — начал было адепт и осёкся на полуслове, увидев, с кем препирается.

О том, что я новенькая и даже ещё не высшая ведьма с довольно слабеньким Пси-Даром в нашей академии не слышал разве что глухой.

— Что ты понимаешь в псионике… — тут же пробурчал он, но, впрочем, не слишком уверенно.

— Как знаешь, — пожала я плечами. — В псионике я и правда ноль по фазе. Но тебе достался очень тщеславный и ну о-очень обидчивый ларец.

Подножие статуи Нимфадоры было украшено разноцветной лепниной в виде эльфов в полный рост, выполненной настолько реалистично, что мы с Каспером и даже ларцом засмотрелись.

Я присела, чтобы попрощаться с ларцом, который оказался вовсе даже не капризным, а милым и дружелюбным. За отсутствием хвоста ларец завилял всем корпусом и потёрся о моё колено. Тьма! Я только сейчас заметила, что нежно-розовый цвет как-то незаметно перешёл в оттенок взбесившегося поросёнка.

— Убью Ай-Сина, — прошипела я, оглядывая себя. — Ей-тьме, убью.

— Барби-дресс! — тоном знатока сообщил Каспер.

— Скорее, я похожа на чеканутую феечку, — пробурчала я.

И тут я поспешно вскинула голову, огляделась торопливо. Взгляд. Чей-то пристальный, внимательный взгляд буквально прошил насквозь. Но смотреть здесь на меня было некому.

Не эльфам же с лепнины?

Я погладила «индикатора» и поблагодарила за дружбу и путешествие. После чего ларец сам запрыгнул в специальную нишу и, помахав на прощание крышкой, затих.

— Не может быть, — раздалось рядом потрясённое.

А потом из подножия статуи Нимфадоры вышел оживший барельеф. То есть не барельеф никакой, а самый настоящий эльф!

Высокий, с гладкими белоснежными волосами, в длинных струящихся одеждах. С обручем на лбу. В общем, самый что ни на есть эльф, словно из экранизации «Властелина колец». Только гораздо, гораздо красивее.

— Не может быть, — повторил он. — Ты — дочь Ферганы и Романа?!

— Что?! Вы знаете моих родителей?!

— Тот день, когда они прошли через наши земли, я помню так же отчётливо, как вчерашний.

— Когда?! Когда это было?!!

— Двадцать лет назад, дитя.

— Расскажите! — взмолилась я. — Пожалуйста, расскажите! Это важно! Они говорили о своих планах? Куда они направились?! Тьма, я ведь здесь ради этого, ради них. Вы знали о том, что они пропали без вести? Пожалуйста, не молчите!