Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Дю Белле рекомендовал Монморанси содействовать тому, чтобы в «общей дипломатической миссии по делам Франции» участвовал брат Анны Джордж, которого он называл «маленьким принцем» семьи (фр. petit prince) и которому предстояло стать особым послом в Париже⁴. Своим назначением на столь высокий дипломатический пост Джордж был обязан исключительно вмешательству Анны. С учетом того, что ему едва исполнилось двадцать пять лет и у него не было никакого дипломатического опыта, это был довольно рискованный выбор. Анна, понимая это, через отца попросила дю Белле проследить за тем, чтобы Джордж был принят с особыми почестями. Ему не только должны были оказать радушный прием высокопоставленные придворные, имена которых указала сама Анна, но его полагалось встретить с таким же уважением, каким пользовался его отец, дипломат с большим опытом, даже если, как язвительно заметил дю Белле, все остальные сочтут, что эти церемонии больше напоминают фарс⁵.

Анна требовала свежих решений не только в политике, но и в архитектуре. Спустя всего два дня после того, как Уолси отказался от своей собственности в пользу короны, она, ее мать и король в сопровождении Генри Норриса тайно отправились на королевской барке в Йорк-плейс в Вестминстере для осмотра новых владений. Там они внимательно наблюдали за тем, как королевские служащие составляли подробную опись имущества опального кардинала. Не прошло и нескольких недель, как Генрих и Анна представили королевскому архитектору Джеймсу Нидхему планы строительства нового дворца, который должен был называться Уайтхолл. По своему размаху их грандиозный замысел значительно превосходил строительные планы Уолси и предусматривал новые жилые помещения, обширные сады, поле для турниров, теннисные корты, лужайки для игры в кегли, арену для петушиных боев и охотничьи угодья. Арена для петушиных боев должна была иметь отделку из цветного камня с изображением животных, позолоченные флюгеры и сиденья, предназначенные специально для Генриха и Анны, которая была большой любительницей таких зрелищ. Она уговорила Генриха построить такую же арену в Гринвичском дворце. Позже она потребовала соорудить деревянные клетки для «павлина и пеликана, привезенных для короля из Ньюфаундленда [то есть Северной Америки, что позволяет предположить, что Анна называла павлином обыкновенного индюка]», чтобы закрывать их на ночь, поскольку «своим шумом они тревожили ее сон ранним утром». Новый охотничий парк в Уайтхолле с пернатой дичью и кроликами, которых выращивали в близлежащих хозяйствах, предполагалось огородить рвом и внутренней стеной, протянувшейся на две мили вдоль южной, западной и северной сторон дворца. Венцом строительных и ландшафтных работ должен был стать Сент-Джеймсский дворец на другой стороне охотничьего парка, предназначавшийся для будущего сына и наследника Генриха и Анны⁶.

На то время это был самый амбициозный строительный проект Генриха. Работы по возведению новых зданий стоили колоссальных денег и требовали сноса сотен расположенных по соседству домов, большинство из которых принадлежало домочадцам Уолси, а это повлекло за собой операции с земельными участками, сделки купли-продажи и конфискацию имущества. Крупнейшая сделка затронула настоятеля и монахов Вестминстерского аббатства, которым пришлось уступить под новый парк около 100 акров принадлежавших им земель. Взамен они получили земли в Беркшире. Для строительства Сент-Джеймсского дворца был снесен средневековый женский госпиталь для прокаженных, а штат работавших там сестер распущен⁷.

Лучшие помещения в новом дворце, те самые, которые Уолси в свое время предполагал занять сам, были отведены для Анны. Их внутреннее убранство, по примеру обширного переустройства, затеянного ею и Генрихом в другом дворце, Хэмптон-корте, должно было включать элементы «античного декора», дабы имитировать стиль французского Ренессанса, формировавшегося буквально на ее глазах в замке Гайон кардинала Жоржа д’Амбуаза. Уайтхолл стал любимой резиденцией Анны отчасти по этим причинам, но главным образом потому, что в ее проекте не предусматривались покои для Екатерины. Указы и распоряжения о начале строительства появились в первые месяцы 1530 года⁸.

В целях дальнейшего укрепления влияния своей семьи Анна содействовала продвижению отца и брата. 8 декабря Генрих присвоил сэру Томасу Болейну, виконту Рочфорду, графские титулы Уилтшир и Ормонд, а через месяц назначил его лордом – хранителем Малой печати, наделив его полномочиями контролировать большую часть государственных расходов. Вслед за этим он передал в пользование новоиспеченного графа Уилтшира особняк Дарем-хаус на улице Стрэнд, ранее принадлежавший Уолси, со всеми ценностями, находившимися в нем, а также назначил отцу Анны целый ряд щедрых ежегодных выплат и пенсий. Джордж получил титул виконта Рочфорда, а его супруга, отныне виконтесса, стала именоваться «леди Рочфорд». С этого момента придворный титул Анны будет звучать как «леди Анна Рочфорд»⁹.