Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

И снова Генрих дрогнул, послав Уолси «золотое кольцо… [то], которое тот хорошо знал, поскольку оно всегда служило знаком дружбы между ним и королем», и записку с пожеланием «сохранять хорошее настроение, ибо Вы, как и прежде, можете рассчитывать на благосклонность Его Величества». К 27 октября дю Белле уже начал было подозревать, не собирается ли кардинал вернуть себе власть. Генрих, исполненный теплых чувств, понимал, что между ним и Уолси существовала глубокая эмоциональная привязанность, разорвать которую было нелегко. Почти двадцать лет они действовали сообща. Нередко они вместе прогуливались рука об руку в уединенных садах королевских дворцов, занятые беседой. Кроме того, Генрих, как и все нарциссы, не желал признать своей ошибки в том, что так долго доверял Уолси⁵³.

Тем временем в сердце Анны тлели давние обиды. Вернувшись с Генрихом в Виндзорский замок, пока Уолси находился в Ишере в Суррее, она вместе с отцом и двумя герцогами разрабатывала план отмщения. Дю Белле, поехав навестить кардинала в Ишере, застал его в слезах. Уолси обратился к Франциску и его матери с просьбой спасти его, умоляя их напомнить Генриху о том, какую пользу он мог принести. Из всех врагов Уолси больше всего боялся Анны, которая, по его словам, «вынудила [короля] пообещать, что он больше не удостоит его аудиенции, потому что она опасается, что король не сможет сдержать жалости к нему». По свидетельству Кавендиша, Уолси называл Анну «ночной вороной» – женщиной, которая засиживалась допоздна в покоях короля и внушала ему вредные мысли⁵⁴.

Вскоре после Рождества Уолси заболел водянкой и лихорадкой. Он попросил прислать к нему доктора Баттса. Генрих удовлетворил его просьбу и вместе с доктором прислал еще одно кольцо, а Анна – исключительно по настоянию короля – добавила от себя золотой слиток. Баттс доставил дары, сопроводив лечение «самыми утешительными словами, какие только можно было придумать», и Уолси пошел на поправку⁵⁵.

Словно утопающий, хватающийся за соломинку, Уолси щедро делился с друзьями и недругами доходами от церквей, которые пока еще были под его контролем. Так, Джордж Болейн получил пожизненную годовую ренту 200 фунтов (свыше 200 000 фунтов в переводе на современные деньги)⁵⁶. Однако и это не помогло. Несмотря на огромное количество новых просьб и ходатайств, которыми он забрасывал Генриха в течение 1530 года, он получил от него лишь условное прощение вины. Его доверенное лицо Ричард Пейдж доставил Анне письмо с просьбой вступиться за кардинала, но оно осталось без ответа. По словам Ричарда, «она сказала добрые слова, но вступиться за Вас перед королем не обещала». На самом деле он имел в виду следующее: «Никто не осмеливается говорить с королем в защиту Уолси из страха вызвать недовольство мадам Анны»⁵⁷.

Лишенный возможности приближаться ко двору более чем на семь миль, Уолси возобновил попытки добиться помощи со стороны Франциска и Луизы, а затем отправился в Ричмонд. Там он оставался до начала апреля 1530 года, когда ему было дано разрешение поехать на север для исполнения обязанностей в сане архиепископа Йоркского. Уолси взял с собой крупную денежную сумму, а также положенную ему пенсию в 1000 марок, декоративных тканей и серебряной посуды в достаточном количестве, чтобы разместиться в пяти комнатах⁵⁸, и фактически отправился в изгнание.

К концу ноября Уолси умрет. Решающий удар (фр. coup de grâce) ему нанесли герцог Норфолк и Анна, которые вынудили итальянского врача Уолси Агостино Агостини дать показания против опального кардинала, который якобы вступил в заговор с папой римским, Францией и, возможно, с Карлом с целью восстановления своих полномочий. Вечером 4 ноября Уолтер Уолш, который вместе с братом Анны доставлял ей секретные послания, и, по иронии судьбы, тот самый Гарри Перси въехали верхом во двор замка Кавуд, служившего главной резиденцией архиепископов Йоркских, когда обитатели замка ужинали. Перси арестовал Уолси, в то время как Уолш в капюшоне, скрывавшем его лицо, схватил Агостини и объявил его изменником. Ослабевшего и больного Уолси перевезли в дом графа Шрусбери в Шеффилд-парк, где ему было разрешено отдохнуть до приезда сэра Уильяма Кингстона, который должен был доставить его на юг. Агостини был заключен в Тауэр, потом доставлен в дом Норфолка, где он оставался до тех пор, пока не «запел под их дудку»⁵⁹.

Уолси смог доехать только до Лестерского аббатства, где и скончался после нескольких острых приступов рвоты и диареи. Отныне он более не встанет между Болейнами и монаршей властью. Они верили в то, что будущее принадлежит им, и намеревались воспользоваться этим в полной мере⁶⁰.

16. Группа поддержки из Дарем-хауса