Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Торжественный прием носил сугубо официальный характер, однако на следующий день де Дентевиль был удостоен более продолжительной аудиенции, во время которой Генрих с чувством рассуждал о предстоящей встрече Франциска с папой римским и пообещал послать в Ниццу отца Анны или герцога Норфолка, дав им широкие полномочия участвовать в переговорах так, как они сочтут необходимым. В этот момент Генрих пребывал в блаженном неведении относительно главной цели в переговорах, которую преследовал Франциск,– устроить брак своего второго сына¹⁹. Генрих же хотел обратиться к де Дентевилю с просьбой: необходимо было, чтобы Франциск отдал распоряжение де Грамону и де Турнону убедить Климента оставить апелляцию Екатерины без внимания и «не вводить новшества» (то есть санкции) против Генриха до завершения встречи. Франциск согласился при условии, что Генрих, со своей стороны, не будет предпринимать дальнейших действий в деле о разводе и оставит нападки на церковь до окончания переговоров²⁰.

На этом этапе ни де Дентевиль, ни Франциск даже не подозревали, что Анна и Генрих уже женаты. Скрыв это важное обстоятельство, Генрих фактически солгал своему главному союзнику. Обман зашел так далеко, что Монморанси в письме к Анне от 16 марта, которое он вложил в бумаги для де Дентевиля, обращается к ней «мадам маркиза», а не как подобает обращаться к супруге короля²¹. Примерно за десять дней до получения этого письма до де Дентевиля начали доходить кое-какие слухи. Он не был до конца уверен, что все это могло значить, однако Генрих понял, что Франциска больше нельзя оставлять в неведении. 11 марта он назначил брата Анны Джорджа особым послом во Франции и поручил Кромвелю выплатить ему авансом 106 фунтов 13 шиллингов 4 пенса на расходы в предстоящей поездке, которая должна была продлиться сорок дней²².

Инструкции для Джорджа, которые Генрих продиктовал лично на превосходном французском, заняли около шестнадцати страниц, написанных убористым почерком. Предназначенные для «нашего самого преданного советника, лорда Рочфорда, джентльмена королевских покоев», они служат образцом того начальственно-снисходительного тона, который только можно представить в обращении одного правителя к другому. Джордж сначала был обязан вручить Франциску письма, которые Генрих, соблюдая учтивость, написал собственноручно, а затем сообщить о «великой радости, утешении и удовольствии», которые он находит в личной дружбе, «единодушии и сплоченности» двух монархов. Только после этого, выбрав удачный момент, Джордж должен был раскрыть главную новость о том, что Генрих и Анна уже женаты, аргументируя этот шаг тем, что стране был нужен «наследник по мужской линии и продолжатель рода». Он должен был также объяснить Франциску, что действия Генриха были продиктованы необходимостью: упрямство Климента и вмешательство Карла исключали дальнейшие промедления. Наконец, Джордж должен был убедить Франциска вести себя как подобает «истинному другу и брату» и не разглашать тайны никому и нигде, особенно в Риме, до тех пор, пока Генрих сам не объявит об этом после Пасхи.

Генрих хотел, чтобы Франциск потребовал от де Грамона и де Турнона неукоснительного исполнения подробных инструкций, которые король Англии составил в преддверии переговоров с папой римским²³. В отношении матримониальных планов Франциска Генрих считал своим долгом дать монарху-союзнику «братский совет». Джордж должен был сказать, что сама идея создания династического союза между французской короной и папой неплоха, особенно если этот шаг заставит папу поторопиться с решением об аннулировании брака Генриха, однако он должен предупредить Франциска о необходимости проявить осмотрительность. Четырнадцатилетняя племянница папы, Екатерина Медичи, едва ли могла составить блестящую партию. «Я должен сказать вам прямо,– заключает Генрих,– принимая во внимание то, что невеста из небогатой семьи и не имеет знатного происхождения, а жених – наследник прославленного королевского рода Франции, брак моего дражайшего и возлюбленного крестника, герцога Орлеанского, можно назвать неравным и недостойным его»²⁴.

Джордж выехал из Лондона 13 марта и, прибыв в Кале, тут же поспешил отправиться в Фер-ан-Тарденуа на границе с Шампанью, где в это время находился Франциск. Судя по воспоминаниям двух очевидцев этой встречи, Франциска и Жана дю Белле, Джордж был принят весьма холодно²⁵. Поначалу Джордж заговорил слишком напористо и дерзко. Ему не терпелось скорее получить ответ, и поэтому он проявил излишнюю поспешность, стремясь добиться своей цели в переговорах. Франциска задела не столько новость о том, что Генрих и Анна уже женаты, сколько самонадеянность, с которой Генрих настаивал на том, чтобы сохранить этот факт в тайне. В сущности, ему предлагалось обмануть папу римского, так же как Генрих обманул его. Однако у Франциска были свои интересы, и он не собирался позволять своим послам действовать в соответствии с указаниями Генриха²⁶.