Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

В Страстную пятницу Кранмер смиренно испросил разрешения Генриха открыть заседание архиепископского суда, «дабы приступить к рассмотрению и вынесению окончательного решения» по делу первого брака короля. Как только разрешение было дано, Генрих и Екатерина получили официальные уведомления о необходимости предстать перед судом в монастыре Данстебл в Бедфордшире, подальше от любопытных глаз. Первая сессия, на которой интересы Генриха представлял доктор Белл, состоялась 10 мая. Екатерина облегчила работу судьям, не явившись в суд. Процесс, в котором были представлены свидетельства, большая часть которых была озвучена в свое время на суде в Блэкфрайерс, начался 12 мая и закончился 23 мая, когда Кранмер объявил брак не имеющим законной силы. Последнее, что оставалось,– вынести окончательный вердикт о признании брака Анны и Генриха действительным и законным³⁶.

Тем временем де Дентевиль с нетерпением ждал новостей в Лондоне, пытаясь понять (как он докладывал Франциску), «является ли другая королева супругой [Генриха] или нет», однако более всего он был озабочен тем, не станет ли решение архиепископского суда о разводе вкупе с Актом об ограничении апелляций поводом для того, чтобы Климент отменил встречу в Ницце. Чтобы не допустить этого, де Дентевиль попытался убедить Генриха не спешить с оглашением Акта об ограничении апелляций, однако тот отказался. Он также не захотел отложить оглашение решения Кранмера, поскольку оно уже было принято. «Это невозможно,– возразил Генрих,– ибо оно должно быть обнародовано до коронации [Анны], которая назначена на День Святой Троицы». Все объяснялось очень просто – беременность Анны уже была очевидной. «Этот ребенок должен стать единственным законным престолонаследником,– утверждал он.– Я не позволю, чтобы папа высказывал преждевременные суждения или совершал иные действия, которые могут подвергнуть сомнению законность его рождения»³⁷.

28 мая Кранмер в присутствии Кромвеля и четырех других свидетелей с галереи дворца архиепископа в Ламбете, находившегося на Темзе напротив Вестминстера, огласил постановление суда о признании брака Анны и Генриха действительным и законным. Вскоре после этого заверенный экземпляр документа на пергаменте пополнил архивы суда лорд-канцлера следом за постановлением о разводе. Итак, теперь горизонт был чист³⁸.

На протяжении четырех месяцев со дня их тайного бракосочетания Генрих тщательно обдумывал, как будет проходить церемония коронации Анны в Вестминстерском аббатстве. 28 апреля он начал рассылать приглашения дамам, которых Анна сочла достойными участия в коронационной процессии³⁹. Кроме того, он решил пересмотреть текст присяги, которую дает король во время коронации, с учетом нового взгляда на имперские полномочия короля, описанные в досье, которые составили в Дарем-хаусе, и в преамбуле Акта об ограничении апелляций. Сохранилась только первая страница этого текста, однако она дает представление о радикальном характере изменений, в которых нашли отражение отказ Генриха подчиняться власти папы римского и утверждение верховенства власти короля над Церковью Англии⁴⁰.

Впрочем, если Генрих задумался об изменении текста присяги, он, должно быть, предвидел, во всяком случае вначале, необходимость второй – своей собственной – коронации, в которой он участвовал бы вместе с Анной, как это было в начале его правления, когда он настоял на том, чтобы Екатерина была коронована вместе с ним. Вторая коронация открывала перед ним перспективы увидеть себя по-новому. Однако даже если он в принципе и рассматривал такую возможность, он ею не воспользовался. Слишком мало оставалось времени, чтобы подготовить почву под крутые изменения вековых традиций. Первое публичное появление Анны в роли королевы было не случайно назначено на канун Пасхи. Пасха всегда считалась самым большим праздником в христианском календаре. Вторым по значимости была Троица, праздник Святого Духа, – день, когда Святой Дух в образе огненных языков сошел на землю и предстал перед апостолами на пятидесятый день после Пасхи, что символизировало основание церкви. Генриху было крайне важно, чтобы коронация состоялась именно в этот день, о чем он в свое время уже упоминал в разговоре с де Дентевилем, объясняя ему, почему он так настаивает на этом. Кроме того, церемония должна была состояться до того, как беременность Анны станет еще более заметной.

Итак, Анна короновалась одна, но это никаким образом не должно было сказаться на соблюдении ритуала, пышности церемонии и размахе общенародных празднований. Завершив шестилетний период ухаживаний и немалых совместных усилий, коронация Анны стала обрядом посвящения в их будущую жизнь, наполненную счастьем и любовью. Вместе с тем это была удачная сделка. Генрих держал слово, дав Анне все, чего она хотела, а взамен он получал не только любовь, которой он так страстно желал и в которой нуждался, но и законного сына и наследника, который продолжит династию. Этот принципиально важный аспект превращал их любовные отношения в отношения сугубо деловые.