Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Кингстон в ответ выразил благодарность: «Я рад слышать, что будет приглашен палач из Кале, поскольку он сумеет справиться с этим делом»; Джордж и другие, «я надеюсь, готовы предстать перед Богом». Утром он предупредит их и пошлет за плотниками, а те соорудят на Тауэр-грин эшафот «такой высоты, чтобы все присутствующие могли видеть казнь»⁵².

Один вопрос, сильно тревоживший Анну, оставался по-прежнему нерешенным. «Пока еще ничего не слышно, – сообщал Кингстон, – о милорде архиепископе Кентерберийском, а королева желает исповедаться». Мы не можем с точностью утверждать, появлялся ли архиепископ в Тауэре вновь, чтобы принять последнюю исповедь королевы, однако поскольку на то был приказ Генриха, можно предположить, что Кранмер его выполнил.

На следующий день, в среду 17 мая, рано утром Кингстон получил приказ доставить Джорджа и четверых других узников на место казни на Тауэрский холм. Обнаруженный недавно документ, переписанный в книгу судебных прецедентов Ральфа Пексалла, опровергает традиционное мнение о том, что Марка Смитона привезли на телеге в Тайберн и казнили через повешение⁵³. Кингстон, вероятно, правильно оценил их состояние, сказав, что они смирились со своей участью. Существует романтическая легенда о том, что кто-то из узников в последние минуты перед казнью нацарапал эмблему Анны – сокола, но уже без короны, на стене башни Бошана⁵⁴. Сохранилось прощальное письмо Уэстона, аккуратно приложенное к списку его долгов на общую сумму 900 фунтов. «Отец, мать и жена моя», – горестно обращается он к своим близким:

Я смиренно прошу вас ради спасения моей души заплатить этот долг и простить мне все обиды, которые я причинил вам и в особенности моей жене, которую я прошу ради милости Божьей простить меня и помолиться обо мне⁵⁵.

Примерно час спустя, в 9 часов утра, когда осужденные готовились умереть, Кранмер открыл особое заседание церковного суда в Ламбете, на котором предстояло рассмотреть иск Генриха об аннулировании его брака с Анной⁵⁶. После слушаний, продолжавшихся менее двух часов, Кранмер подтвердил, что этот брак всегда был недействительным «в силу разных истинных справедливых и законных причин», однако не уточнил, каких именно. Спелман в своих записях приводит в качестве единственной причины «договоренность между королевой и другим лицом [имеется в виду Гарри Перси], существовавшую до ее брака с королем»⁵⁷.

Хьюси, ставший свидетелем казни на Тауэрском холме, заверил леди Лайл в письме, что пятеро осужденных «приняли смерть смиренно». Джордж Константин отмечает, что Норрис «не сказал почти ничего». Бреретон произнес лишь: «Я заслужил и тысячу смертей, но не по той причине, по которой я умираю теперь. И все же, если возьметесь судить, судите справедливо». Вероятно, так он продолжал отчаянно отстаивать свою невиновность. Уэстон сказал: «Я думал прожить во грехе лет двадцать или тридцать, а потом исправиться». Смитон не отступил от традиций и был краток: «Господа, прошу вас помолиться за меня, ибо я заслужил смерть»⁵⁸.

Речь Джорджа была более дерзкой. Существует множество версий этой речи, но форма и содержание в большинстве своем совпадают. Начало звучит вполне традиционно:

Господа, я пришел сюда не чтобы проповедовать, а чтобы умереть, ибо я заслужил смерть, и даже если бы у меня было двадцать жизней, я не мог бы прожить их более постыдно, чем я прожил свою, ибо я жалкий грешник и грешил постыдно… Прошу вас, господа, пусть мой пример послужит вам уроком, и я особенно обращаюсь к милордам и джентльменам при дворе, среди которых был и я, примите это к сведению и остерегайтесь подобного падения. И я молюсь Отцу, Сыну и Святому Духу, единому в трех лицах Богу, чтобы моя смерть стала примером для всех вас. Остерегайтесь: не доверяйте суете мирской и особенно лести двора⁵⁹.

По обычным меркам этого было достаточно для последнего слова перед казнью, но Джордж на этом не остановился. Шапюи даже подумал, что сейчас он отречется от своих евангелистских взглядов, однако он ошибся. Напротив, Джордж начал превозносить их:

Как известно, я проповедовал Евангелие Христово. И поскольку мне бы не хотелось, чтобы Слово Божие было оклеветано из-за меня, я говорю вам всем, что, если бы я следовал Слову Божиему на деле, я бы не оказался там, где я нахожусь сейчас. Я читал Евангелие Христово, но не следовал ему. Если бы я поступал правильно, то продолжал бы жить среди вас. Поэтому прошу вас всех, господа, во имя любви к Богу держитесь истины и следуйте ей, ибо один последователь стоит трех читателей⁶⁰.