Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию

Второе письмо написано после получения еще двух записок от Анны, в одной из которых она выразила недовольство по поводу затянувшегося ожидания⁴⁴. Кампеджи, которого по-прежнему мучила подагра, прибыл в Лондон только 9 октября и был настолько истощен болезнью, что не смог присутствовать на роскошном приеме, устроенном в его честь. Уолси посетил его три раза, но прошло еще две недели, прежде чем он отправился в барке по реке во дворец Брайдуэлл на встречу с Генрихом. Кампеджи действительно привез окончательное распоряжение папы, однако легат получил приказ показать его только Генриху и Уолси, причем этот документ нельзя было ни представить в суде, ни передать кому-либо другому. Климент уполномочил легатов выработать окончательное решение по делу, но не облекать его в письменную форму⁴⁵.

С прибытием Кампеджи, который постепенно восстанавливался после путешествия и болезни, Генрих пребывал в приподнятом настроении: он был уверен в том, что очень скоро его брак с Екатериной будет признан недействительным, как противоречащий закону, предписанному Левит. После аудиенции с Генрихом, состоявшейся 22 октября, Кампеджи воскликнул, что столь велика была уверенность короля в законности его оснований на развод, что даже «ангел, спустившись с небес, не смог бы убедить его в обратном»⁴⁶.

В письме к Анне Генрих пишет о том, какую «великую радость» доставляет ему то, что «она вняла доводам рассудка и что ее разум взял верх над бесполезными суетными мыслями и фантазиями». Вполне понятно, что она тревожилась из-за того, что их ожидают очередные задержки с приездом Кампеджи или полный провал его миссии. Кто-то из тех, кто видел папского легата на подъезде к Лондону, сказал, что он выглядел плохо и мог вот-вот отойти в мир иной. Может быть, эти слухи дошли до Хивера? Если это так, Анна может отбросить свои сомнения, уверяет ее Генрих, «ибо Кампеджи принесет Вам и мне громадное успокоение, какое только возможно в этом мире».

Не исключено, что недовольство Анны было вызвано тем, что она находилась в Хивере и не могла лично расспросить Кампеджи. И все же ей не следует торопиться с выводами. «Непритворная болезнь этого неутомимого легата несколько задерживает его встречу с Вами, однако я искренне верю в то, что, когда Бог пошлет ему здоровье, он с надлежащим усердием постарается компенсировать свою нерасторопность и вознаградит Вас за Ваше ожидание». Если же у нее есть сомнения по поводу того, не подвержен ли Кампеджи влиянию Карла, то ей следует отбросить их. «Поскольку мне точно известно, при каких обстоятельствах это было сказано (сетуя на обвинения [слухи] в том, что он поддерживает императора), то я доподлинно знаю, что в этом деле у него нет проимператорских настроений».

Есть и еще одно дело, о котором он уведомляет Анну: «Причина столь длительной задержки посыльного заключается в том, что я был занят приготовлением для Вас одного предмета[76], которым, я надеюсь, Вы в скором времени воспользуетесь». Означает ли это, что Генрих, как считает один историк, уже начал подготовку к свадьбе?⁴⁷ Если это так, то дворцовые книги с записями о расходах на гардероб короля не подтверждают этого, хотя следует отметить, что сведения в них отрывочные и неполные. Мы не можем с определенностью сказать, что в действительности имел в виду Генрих под словом «предмет» (англ. gear), которым в скором времени предстояло «воспользоваться» Анне, однако он игриво продолжает: «И тогда я надеюсь воспользоваться Вашим, что станет для меня справедливым вознаграждением за все мои труды и лишения»⁴⁸.

Тогда Генрих еще не знал, что Климент через своего секретаря связался с Кампеджи, отправив ему из Витербо 16 сентября предостерегающее послание:

Если, стремясь удовлетворить желания Генриха, папа подвергает опасности только себя, значит, его любовь к королю и обязательства перед ним столь велики, что он готов не колеблясь угодить ему; однако в свете последних событий существует угроза для Святейшего Престола и всей Церкви (итал. la certa ruina delle Sede Apostolica e di tutto lo stato Ecclesiastico), а значит, папа должен понимать, что он рискует навлечь разрушительный пожар на весь христианский мир. Император заявляет, что его до поры устраивает политика нейтралитета со стороны папы и он желает прийти к миру при его содействии. Однако, если императору будет нанесен удар, последнюю надежду на мир можно считать потерянной, и тогда Церковь ожидает неминуемый крах⁴⁹.

Права оказалась Анна, а не Генрих. Политика папы должна была вот-вот в корне измениться. Напряжение нарастало, и вскоре разразился кризис.

15. Возмездие настигает Уолси