Охота на «Троянского коня»

Через неделю под стук колес пассажирского экспресса Санкт-Петербург – Берлин я мысленно перебирал в памяти события последних дней. Ознакомившись с успехами русских, вплотную занимающимися реформированием и перевооружением армии, я был просто поражен возрастающей военной мощью России. Общаясь с самыми разными людьми, я постоянно ловил себя на мысли, как мы, немцы, много, и в то же время так мало знаем об этой стране. Но вот парадокс: чем больше я вникал в жизнь русских, тем больше у меня возникало необъяснимых вопросов. И все эти казусы, как правило, упирались в удивительную нерациональность действий и поступков российской правящей элиты. Я никак не мог взять в толк, почему русские вместо того, чтобы развивать производство отлично зарекомендовавших себя винтовок Мосина, в огромных количествах закупают более дорогое и прихотливое стрелковое оружие иностранного производства. А вместо того чтобы доработать и принять на вооружение новую, довольно перспективную отечественную 48-линейную гаубицу, почему-то отдали предпочтение далеким от совершенства орудиям французской фирмы «Шнейдер», которые производились на том же Путиловском заводе, где и создавались новые отечественные артиллерийские системы.

На этот мой вопрос, Альтшиллер хитро улыбнулся:

– Все очень просто, господин капитан. С тех пор как генерал-инспектором артиллерии стал великий князь Сергей Михайлович, в конкурсных испытаниях, в которых участвовали фирмы Крупа, Эрхардта, Виккерса, Шкода и другие, а также Обуховский и Санкт-Петербургский казенные заводы, непременно побеждали орудия фирмы «Шнейдер»…

– Но, насколько я знаю, французские орудия не самые лучшие, да к тому же дороже и тяжелее крупповских, – продолжал я удивляться.

– А замочек здесь просто открывается, – снова хитро улыбнулся Альтшиллер. – Знаменитая русская балерина Матильда Кшесинская на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской улицы начала строительство своего дворца…

– Но откуда у русской балерины нашлись средства для строительства дворца в самом центре столицы? – удивленно спросил я. – Насколько мне известно, примадонны в Берлине зарабатывают достаточно много, но не до такой же степени, чтобы строить себе дворцы.

– Вы правы, – усмехнулся Альтшиллер, – того, что она зарабатывает на сцене, хватает ей лишь на мелкие повседневные расходы, но отнюдь не на шикарную дачу в Стрельне, и тем более не на строительство дворца с зимним садом и роскошным парком. Вы не поверите, но источником благосостояния Матильды, является огромный военный бюджет России.

– Как так? – удивился я.

– Сегодня уже ни для кого не секрет, что Кшесинская – любовница великого князя Сергея Михайловича, который, как я выше говорил, является главным заказчиком от военного ведомства. В его власти решать, кто будет поставщиком артиллерийских орудий для русской армии. Те, кто лучше и дешевле сделает, или те, кто больше «сунет в лапу». Вот Сергей Михайлович и согласился на условия французской фирмы, предварительно позолотившей его великокняжескую ручку. К тому же фирма «Шнайдер», заключая договор с военным ведомством, ставила условие, чтобы орудия производились именно на Путиловском заводе. И вы знаете почему? Лишь недавно я узнал, что, оказывается, в числе главных акционеров завода помимо промышленника Путилова и банкира Вышнеградского состоит ещё и сама Матильда Кшесинская…

Размышляя о подобных парадоксах, которые встречались в России сплошь и рядом, я недоумевал. Мой привычный к прусской расчетливости и порядку мозг был просто не в состоянии объективно проанализировать все увиденное и услышанное в России. И, что самое главное, из всего этого необходимо было сделать вывод, каково состояние российской армии и какие силы Германии необходимо держать на своей восточной границе, чтобы в случае нападения России дать достойный отпор.