Охота на «Троянского коня»

Следующая расшифрованная криптографами Николаи телеграмма генерала Рузского, в которой бодро говорилось о нормализации положения на фронте и необходимости всеми имеющимися силами 1-й и 2-й армий и тремя корпусами 5-й армии окружить армию Макензена, повергла штаб группы армий Обер-Вест в шок. Особенно та ее часть, где говорилось о необходимости сосредоточения в районе Лодзи эшелонов для перевозки в тыл германских пленных.

– Все повисло на волоске! – произнес в отчаянии Людендорф, возвращая телеграмму Николаи. – Ведь вопрос идет не только о пленении стольких храбрых солдат и торжестве неприятеля, вопрос идет о проигрыше всей военной кампании, последствия которой непременно отразится не только на Восточном, но и на Западном фронте…

– Еще не все потеряно, – откликнулся на эти мрачные слова Николаи. – Насколько я знаю, у русских частенько слова расходятся с делом. Сегодня утром мои люди перехватили еще две телеграммы, посланные открытым текстом, в которых командующие 1-й и 10-й армий докладывают о том, что после выполнения предыдущего приказа об отступлении, выдвинуть свои корпуса в намеченные сроки в район Лодзи, чтобы блокировать там группу Шеффера, просто не в состоянии. Так что у генерала Шеффера есть шанс с наименьшими потерями выбраться из мешка, устроенного нам противником.

Эти слова вселили в души главнокомандующего и его начальника штаба последнюю надежду. Вскоре из-за нерасторопности и просчетов русских генералов, остатки группировки Шеффера действительно унесли ноги через Брезины, потеряв больше половины личного состава.

Эшелоны, запланированные генералом Рузским для перевозки немецких военнопленных, к огромной радости штаба фельдмаршала Гинденбурга, не потребовались.

– Крупная оперативная цель: уничтожить русских в излучине Вислы, нами так и не была достигнута, – подвел итог Людендорф в узком кругу штабных генералов. – Вместо блестящего повторения «Танненберга», мы чуть было сами не оказались в мешке. К нашему сожалению, следует признать, что русские учатся на своих ошибках, и при планировании последующих операций всем нам необходимо это учитывать, – закончил на грустной ноте генерал.

– А я бы не стал излишне драматизировать эту неудавшуюся операцию, – неожиданно воскликнул Николаи, – и считаю, что основным результатом контрудара 9-й армии стал срыв русского вторжения в Германию. И постараюсь, чтобы об этом почаще писали берлинские газеты!

Глава III. Северо-Западный фронт. Октябрь – ноябрь 1914 г.

1

Наступила самая тяжелая для солдата пора – осень, с её частыми дождями, холодом и грязью. Впереди были затяжные бои и неминуемые при этом кровь, страдания, смерть… Ко всему этому в пух и прах рассыпались надежды на то, что война скоро закончится. А к длительным боям не были готовы ни войска, ни интенданты. Окопы обживались с трудом, в снабжении наметились перебои, и не только боеприпасами, но и продовольствием.

Не по годам рослый заряжающий пулеметной команды Денис Кульнев, несколько месяцев назад сбежавший на фронт после конфликта с отцом – управляющим имением генерала Баташова, упорно познавал нелегкую военную науку. Когда он основательно изучил «максим», наводчик пулемета младший унтер-офицер Самойлов доверил ему сначала подносить боеприпасы и только потом назначил заряжающим. В этом качестве Денис уже не раз участвовал в боях, постоянно примечая для себя особенности довольно эффективной стрельбы своего пулеметного начальника, который, казалось, словно косой, выкашивал целые ряды атакующих. Еще в первом и самом страшном бою он удивлялся особенности немцев наступать плотным строем, а иногда даже сомкнутыми колоннами, что давало возможность пулеметчикам наносить им довольно ощутимые потери. Бывали случаи, когда младший унтер-офицер Самойлов своим «максимом» расстреливал без перезаряжания до взвода пехоты противника.

На вопрос Дениса, почему немцы не наступают рассыпным строем, как русские пехотинцы, Самойлов пожал плечами.

– Наверное, потому, что замордованные казарменной муштрой, они привыкли ходить только строем, как написано в их инструкции, – после небольшой паузы промолвил он. – Мне мой батька рассказывал, что они на турка тоже плотным строем ходили до тех пор, пока генерал Скобелев вопреки всем уставам не приказал наступать цепью…

У пулеметчиков уже выработался свой почерк в организации и ведении огня. Как правило, в первой линии начальник пулеметной команды капитан Воронин ставил треть имеющихся в наличии пулеметов, вторая треть пулеметчиков вела огонь со второй линии, и треть пулеметных расчетов находилась в резерве. По команде Воронина первыми открывали огонь пулеметчики со второй линии окопов, давая возможность первой линии наметить себе цели, и, как только пулеметы второй линии замолкали, израсходовав все патроны из ленты, в дело включались «максимы» первой линии, позволяя тем самым пулеметной команде вести огонь почти беспрестанно. Главное, чтобы подносчики боеприпасов доставляли вовремя патронные коробки.