Охота на «Троянского коня»

– Не откажусь, – улыбнулся генерал, догадавшись, что за показной непосредственностью жандармского начальника явно таится потаенная мысль: любым путем раскрыть его тайну, связанную со Шварцем.

«А пусть узнает, – решил Баташев, – ведь недаром же он показывал мне свою „волшебную“ комнату. Я не удивлюсь, если и в комнате следователей у него имеются уши. Надо только не показать, что я об этом догадываюсь, а после встречи с немецким агентом обязательно расскажу ему о моей задумке. Мне все равно без его помощи не обойтись, а моя откровенность во многом укрепит нашу дружбу. Ведь, что ни говори, а делаем-то мы одно дело!»

Пока он размышлял об этом, Стравинский снова снял с рычагов трубку телефона, и в дверях появился ротмистр.

– Обеспечьте встречу генерала Баташова с этим Шварцем, – приказал он. – Если вы не изменили свои намерения, ротмистр вас проводит, – добавил полковник, обращаясь к Баташову.

– Буду только рад! – сказал генерал, вставая.

– Я не прощаюсь с вами, Евгений Евграфович, – сказал полковник вслед удаляющемуся гостю, – мы еще должны поговорить на интересующие нас обоих темы.

4

«Что он этим хотел сказать? – думал Баташов, шагая по коридору вслед за адъютантом, – неужели у него есть еще какие-то новости для меня?»

С этой тревожной мыслью он зашел в затемненную комнату с массивным, явно привинченным к полу столом, стулом и табуреткой, на которой сидел невысокого роста, мрачного вида человек. Он вздрогнул, увидев входящих в комнату офицеров, тут же резко вскочил, испуганно втянув голову в плечи, словно ожидая, что его начнут бить.

«Видно, много натерпелся бедолага, прежде чем попал сюда», – подумал Баташов и, присев на стул, негромко произнес:

– Ротмистр, вы можете быть свободны, я хочу побеседовать с господином Шварцем наедине.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – мотнул головой и одновременно щелкнул каблуками адъютант, да так громко, что арестованный от этого звука испуганно вздрогнул.

– Вы намерены помогать следствию в раскрытии шпионской сети? – прямо, в лоб, без всяких экивоков задал вопрос Баташов, ожидая прямого и утвердительного ответа. Да и что другого оставалось морально сломленному, немцу?

– Яволь, господин генерал, – глухо промолвил Шварц, – но обо всем, что знал, я уже рассказал следователю.

– Я не следователь. У меня к вам совсем другой интерес, – спокойным голосом промолвил Баташов. – Назовите адрес ваших родственников, их занятие. И еще, как, по-вашему, они знают о вашем аресте?

– Нет! – уверенно ответил немец. – Отправляясь на станцию, я на всякий случай сказал, что задержусь дней на десять. А адрес у них простой: на Мокотовском поле, возле церкви стоит деревянный дом братьев Шварц. Это мои дальние родственники. Они люди образованные, работают на железной дороге, а по вечерам газеты читают.

– Объясните мне, каким образом на вас выйдет резидент? Вам показывали его фотографию? Давали описание внешности или пароль для встречи с ним?

– Нет, господин генерал. Мой будущий хозяин должен дать коммерческое объявление в еженедельной газете «Варшавские губернские ведомости», под именем Кляйнманна, объявление обязательно должно быть в рамке, после чего мне необходимо в следующем номере поместить в этой же газете объявление о сдаче в наем квартиры и указать адрес, по которому он может меня найти. Это объявление я должен подписать именем Грандманн. При расчете за квартиру он должен предъявить мне половинку разорванного рубля, другая половинка находится у меня… Вернее, находилась, – добавил он торопливо. – В дальнейшем я должен выполнять все приказы и указания этого господина.

– Вы должны были передать своему хозяину какие-нибудь документы, деньги или что-то еще?

– Нет, господин генерал, – неожиданно быстро ответил арестованный.

– По-моему, вы что-то недоговариваете. – Баташов окинул проницательным взглядом Шварца. – Я не советую вам меня обманывать. Отвечайте на вопросы прямо.

– Да, господин генерал. Я понял, господин генерал, – испуганно затараторил немецкий агент. – Перед самой отправкой мне передали тяжелый пакет, который я должен был передать хозяину. Я думал, что там золото. Уже перебравшись за линию фронта, я не утерпел и раскрыл пакет. А в нем вместо золота оказались батареи для радиостанции. Чтобы не попасться с ними, я сразу же и выкинул их в Вислу.

– А сколько было батарей?

– Я насчитал семь.

– Вот так, четко и ясно, отвечайте на мои вопросы и дальше. Скажите, за то время, что вы жили у своих родственников, вам не встречалась реклама, подписанная Кляйнманном?

– Нет, господин генерал, – неуверенно ответил Шварц.

– Вы снова от меня что-то скрываете, – чуть повысил голос Баташов. – Неужели вы не понимаете, что рано или поздно мы узнаем всю правду, и тогда вам несдобровать.

– Я все скажу! – подался вперед арестованный. – У меня не оказалось газеты, вышедшей в самом начале декабря. Поэтому я не знаю, была ли в этой газете нужная реклама или нет.

– Вы точно помните, что последнюю газету вы просматривали за неделю до этого случая?

– Как перед Богом клянусь. Это было именно так!