Охота на «Троянского коня»

После серого коридора с маленькими подслеповатыми лампочками на потолке, яркий свет, оказавшийся за дверью, на несколько мгновений ослепил генерала, прежде чем он смог рассмотреть довольно просторное и ничем не отличающееся по меблировке и оформлению от обычной приемной помещение.

– Вот это и есть моя волшебная комната, – все так же загадочно промолвил Стравинский.

– Что же здесь сказочного? – недоуменно пожал плечами генерал.

– Здесь собраны все новинки, облегчающие работу следователя. Я придумал и опробовал на практике некоторые достижения цивилизации, те, что уже не один год успешно используются в Европе.

Баташов начал с любопытством озираться вокруг, не замечая ничего необычного. На стенах висели две гравюры на военную тему и две с пейзажами, стоял обычный письменный стол, перед ним два кресла. Вдоль стены выстроились в ряд стулья с высокими спинками. Посредине лежал ковер. Тяжелые, светло-коричневого цвета шторы на окнах способны были создавать интимный полумрак даже в солнечный полдень. Интерьер дополняла люстра богемского стекла и несколько бра на стенах. Казалось, все здесь располагало к откровенному разговору.

Стравинский щелкнул включателем, и комнату залил ослепительный свет.

«Пожалуй, здесь слишком много электричества», – подумал Баташов, зажмурив на мгновение глаза.

– Скоро привыкнете, – со знанием дела сказал полковник, подходя к одной из картин. – Наверное, вы подумали, что эти патриотические сюжеты, изображенные на картинах, заставляют арестованных раскаяться в содеянном? Ан нет. В них всего-навсего встроены объективы самых современных фотоаппаратов. Благодаря своему расположению и отличной подсветке я могу незаметно для посетителя сделать качественный снимок в профиль и анфас. И этажерка для книг – не что иное, как измерительная линейка. Стоит подвести к ней как бы ненароком гостя, как неслышно сработает фотоаппарат, и на фото до сантиметра отсчитывай его рост…

– Хорошо придумано, ничего не скажешь, – сдержанно сказал генерал, явно завидуя в душе своему коллеге.

– В двух других картинах, – показал рукой в сторону пейзажей полковник, – вмонтированы микрофоны. Один задействован прямо на стенографистку в соседней комнате. Через другой микрофончик можно сделать запись на фонограф Эдисона. Достаточно нажать кнопочку под крышкой стола…

О съемках скрытой камерой, широко распространенных в позднейшие времена, мало кто знал, а потому даже профессионалы-разведчики не опасались подобной угрозы и не заботились о необходимой осторожности – это был сильнейший козырь Стравинского…

– Да-а… – удовлетворенно промолвил Баташов. – У вас здесь можно принимать без опаски быть раскрытым и самую состоятельную публику, которую просто так на допрос не заманишь.

– Вы правы, – согласился Стравинский, – ведь я здесь людей не допрашиваю, а доверительно с ними беседую.

– А вы случайно не беседовали здесь с неким господином Шварцем? – спросил неожиданно Баташов.

– Шварц… – задумавшись, произнес вслух явно незнакомое имя полковник. – Нет, не припоминаю. Вы знаете, Евгений Евграфович, за последнее время через меня прошло столько народу, что сразу и не вспомнишь. Поэтому я предлагаю вам переместиться в мой уютный кабинет и продолжить разговор за чашкой кофе.

Кабинет начальника жандармского управления и впрямь был мало похож на место постоянной работы чиновника.

Просторная светлая комната, с мягкими креслами, двухтумбовым массивным столом красного дерева, висящими на стенах картинами – копиями шедевров современного искусства, и светло-коричневыми, бархатными гардинами на окнах чем-то напоминала приемную современного аристократа средней руки. Лишь массивный сейф, сиротливо стоящий в темном углу, напоминал о том, что здесь добываются и хранятся государственные и военные секреты. Неожиданным добавлением ко всему этому был небольшой столик, стоящий в светлом углу, у самого окна, накрытый на две персоны.

– Выпьем за нашу неожиданную встречу, – предложил хозяин, приглашая гостя к столу.

Разлив по бокалам шустовский коньяк, полковник, даже не полюбовавшись его янтарным цветом, заманчиво крякнув, выпил.

Баташов, неторопливо вдохнув нежный цветочно-ванильный аромат, явно смакуя янтарный напиток, несколькими глотками опорожнил свой бокал, чувствуя, как по телу разливается легкая истома. Он неожиданно подумал: «Как мало человеку надо, для того чтобы хоть на мгновение почувствовать себя счастливым».

– Я что-то слышал о тяжелом ранении вашего сына Аристарха, – неожиданно начал Стравинский, – как он себя чувствует?

– Бог милостив… Я каждодневно молюсь, чтобы Всевышний даровал ему здоровье, – с нескрываемой грустью в голосе промолвил генерал. – Кроме Бога теперь вся надежда на эскулапов, да на молодость.

– Дай-то Бог! Дай-то Бог! – перекрестился Стравинский на светящуюся в полумраке серебряным окладом икону Николая-угодника, висящую на стене, прямо над сейфом.

Офицеры помолчали.

– Надо непременно выпить за здоровье Аристарха, – предложил Стравинский. Не дожидаясь ответа, он разлил коньяк по бокалам и тут же опорожнил свой.