Охота на убийц. Как ведущий британский следователь раскрывает дела, в которых полиция бессильна

Когда он вернулся, я решил слегка на него надавить и спросил, что, как ему кажется, думают люди о том, что случилось с Тией. Что бы он сказал всем тем, кто подозревает его в причастности к ее исчезновению – сделал ли он что-то плохое?

– Нет, ни хрена я не сделал. Уж простите меня за грубость, но нет, я ничего не сделал. Даже мысли такой не было. Я ее любил. Черт побери, да она мне была как дочь. Такие вот у нас с ней были отношения. Она хотела этого – она получила.

Я старался лишний раз не лезть с уточняющими вопросами. Не особо интересно смотреть интервью, когда человек, у которого его берут, по большей части молчит, поэтому приходилось поддерживать разговор, но в то же время дать ему возможность говорить как можно свободнее. Нет ничего сложного в том, чтобы проводить интервью с заранее подготовленным списком вопросов, но это может привести к тому, что большую часть времени зрители будут слушать самого интервьюера, а не того, кто должен был о себе рассказать.

Я знал, что Хэйзелу есть что мне рассказать, и если буду поддерживать беседу, он наверняка как-то выдаст себя. Либо тем, что рассказал мне, либо тем, что скажет полиции в будущем.

В конце интервью Хэйзел напрямую обратился к Тие с просьбой вернуться домой или хотя бы дать знать, где она находится. В итоге эту запись показали по всему миру, и впоследствии она использовалась во многих документальных программах, посвященных миру преступности. Не так-то часто удается взять интервью у убийцы, коим, как я был убежден с самого начала, и был Хэйзел.

Когда я вышел из дома, меня окружила толпа журналистов, требующих рассказать о том, как все прошло, что было сказано, что удалось узнать. Хоть эти журналисты и были моими конкурентами, среди них было и немало моих друзей, и я не мог просто всех игнорировать. Интервью, однако, было эксклюзивным материалом. Чтобы его взять, мне пришлось изрядно потрудиться, и я не собирался о нем особо распинаться, поэтому старался избегать ответов на прямые вопросы. Кроме того, я хотел как можно быстрее разобраться с собственными мыслями – мне предстояло немало сделать для подготовки интервью к шести— и десятичасовому эфирам.

Я объяснил журналистам, что мы записали интервью с Хэйзелом и больше ничего говорить не стал. Вернулся в фургон телекомпании ITN и просмотрел запись, прежде чем отправить ее на монтаж.

Кроме того, я хотел избавиться от мыслей о Хэйзеле, прежде чем отправляться домой, а для этого нужно было немного тишины и покоя. Хэйзел не понравился мне с самого первого взгляда – я был уверен, что вскоре полиция узнает о том, что он сотворил, и нисколько не сомневался, что он убил Тию. Я пока не знал, где находилось ее тело, и как он это сделал, но он был последним, кто ее видел. Все с него начиналось и им же заканчивалось: это должен быть он.

Едва освободившись, я сел в машину и поехал, но на автозаправке за углом остановился и припарковался минут на пятнадцать. Мысленно пробежался по сказанному мне Хэйзелом и по увиденному внутри дома. Впервые придя туда в понедельник, я попросил показать мне комнату Тии. Ее мать ответила отказом, и я отнесся к этому с уважением, хоть и привык всюду совать свой нос. Больше я с этой просьбой не обращался, но пожалел, что после разговора с Хэйзелом не удалось подняться наверх с камерой. Какой была ее комната? Наверняка полиция ее обыскала, но было бы здорово показать ее комнату сразу же после интервью с Хэйзелом – оно произвело бы на зрителей еще большее впечатление.

Это может показаться бессердечным с моей стороны – в конце концов, речь идет о жертве убийства, но в этом и состоит двойственность моей профессии: с одной стороны, я расследователь, занимающийся поисками правды, а с другой – журналист, чья роль заключается в подготовке достоверной и увлекательной истории для массового потребления.

Добравшись до дома, я посмотрел первый показ интервью в шестичасовых новостях и остался доволен результатом, к тому же получил множество положительных отзывов от руководства канала и коллег-журналистов. Когда передача закончилась, я позвонил Дэвиду, дяде Тии, чтобы узнать их мысли насчет интервью, если они его смотрели.

Он сразу же взял трубку и сказал, что интервью ему понравилось, добавив: «Погоди, Стюарт хочет тебе что-то сказать». Должно быть, он убрал трубку от уха – я услышал голос Хэйзела через всю комнату: «Спасибо, Марк, все получилось очень хорошо». Дэвид вернулся на линию, сказал еще несколько слов и повесил трубку.

«Черт возьми, – подумал я. – Как же он воспринял показанное? Неужели до него не дошло, что он сделал?»