Охота на Волколака

Не дав нам продолжить обмен любезностями, Гордей отдал короткий приказ. Из-за сильного ветра, я пропустила его мимо ушей. Не успела и глазом моргнуть, как служивые растворились в темноте. Мы снова остались наедине. Пока я подбирала фразы, что смогли бы развеять царящую в воздухе гнетущую атмосферу, подъехал полицейский экипаж. Меня, без лишних слов, усадили первой.

Стоило лошадям тронуться с места, как расположившийся напротив Ермаков, наклонился вперед и впился в меня немигающим взглядом. Прозвучавший в тишине голос был одновременно мягок и до невозможности напряжен:

– Софья Алексеевна, извольте быть со мной честны. Вам… не причинили вреда?

Боже правый, так вот что его все это время тяготило…

– Гордей Назарович, клянусь вам, Евсей Борисович и пальцем ко мне не притронулся. Уж я бы о таком молчать не стала. Вы появились как нельзя вовремя. Помогли ему сохранить лицо…

– Лицо? – нахмурился он, озадаченный моим ответом.

– Я как раз намеревалась причинить старшине воров тяжкие повреждения, со всей силы приложившись коленом, – разъяснять куда именно, не было необходимости. Гордей, резко побледнев, закашлялся. Пришлось даже постучать ему по спине. – Уверенна, в этом разе, все наши предыдущие договоренности об обмене информацией, были бы позабыты. А так, они остались сохранены.

– Так это все, что вас волнует? – едва ли не выдыхая из ноздрей пар, рыкнул он. – Договоренности?

– Я не думаю, что Евсей Борисович намеревался причинить мне вред. Он всего лишь желал перетянуть меня на свою сторону, и не придумал иной возможности, чем обольщение. Это всецело моя вина. Не учла подобного исхода, впредь буду умнее. Единственное…

– Да?

– Меня тоже мучает вопрос… как вы узнали, где я?

Словно вспомнив что-то плохое, Ермаков тряхнул головой.

– Имеется у меня среди сподручных Иглы доверенный человек. Он планы его еще днем вызнал. До вечера вокруг участка кружил, дожидался. Едва не разминулись. Боюсь представить, что бы было…

– То есть, вы не были уверены, что меня выкрали? – догадалась я. – Действовали на авось. И как много из нашего разговора вам удалось услышать.

– Не так уж и много, – пожал он плечами. – Лишь ту часть, что касалась ваших… родителей.

Его взгляд не сильно изменился, но был уже не таким подозрительным. В глубине зеленых глаз плескалась легкая печаль. Видимо – это жалость. Он решил, что я до сих пор не отпустила старую историю, желая докопаться до правды. И ведь не разубедишь.

Как бы мне не хотелось сбросить груз с плеч, рассказав хоть одной живой душе обо всем, что со мной происходит, я не могла. Это безрассудный риск. Я сама бы подобных откровений не поняла. Решила бы, что человек тронулся умом и стала бы обходить его стороной, опасаясь внезапного обострения.

Видимо, восприняв мои метания по-своему, Гордей потянулся и легонько сжал мою ладонь. Странно, на улице холод, на нем нет перчаток, а его рука обжигающе горяча.

– Ежели для вас это действительно важно, Софья Алексеевна, я попробую поднять старое дело.

– Спасибо, Гордей Назарович, я была бы вам премного благодарна.

Оставшуюся часть пути мы провели в уютной тишине, разглядывая вид из окна. Вскоре экипаж остановился напротив моего дома, ровно на том же месте, где и несколькими часами ранее. Но на этот раз уезжать не спешил, дождался, пока я скроюсь за дверью.

Глава 9, Где не все яд, что горчит

Утро не задалось. Проснулась я вся в поту, с сильнейшей головной болью. Чуть позже добавился насморк, запершило горло. Даже Глашины настои не спасали. Определенно сказалось вчерашнее купание в сугробах. А я так надеялась, что пронесет.

Благо Инесса Ивановна ничего не заподозрила. Я приказала ее не тревожить, надеясь избежать слезливых причитаний и излишней опеки. С трудом надев домашнее платье и нанеся немного пудры на лицо, я проводила ее ни свет ни заря на встречу с приятельницами, пожелавшими пройтись по магазинам, и вернулась в постель.

Все планы коту под хвост. А ведь я так хотела наведаться в участок. Навестить Поля Маратовича. Прочесть отчет о вскрытии госпожи Олейниковой. А теперь…

Под заунывный вой метели за окном, сама не заметила, как провалилась в сон. Проснулась из-за шума в коридоре и тетушкиного голоса, зовущего меня по имени.

Я потрогала лоб. Жар немного спал, поутихла головная боль.

Думаю, ничего страшного, если выйду ненадолго.

Вместе с тетушкой на пороге, усыпанном кучей коробок, топтались Амалия Генриховна Режицкая и Наталья Андреевна Задашная с супругом, Евгением Осиповичем.

Виделись мы от силы пару раз, считая тот день, когда моя душа вселилась в тело погибшей Сонечки. А потому и знакомство считала шапочным. Но по словам Инессы Ивановны, семьи эти во всех отношениях достойные, уважаемые. Знали меня с самого детства.

В то время как женщины, разрумянившись с мороза, лучились счастьем, обсуждая покупки, господина Задашного это не касалось. Бледный, как кружившие над потолком призраки, он походил на усталого рыцаря, вернувшегося с кровопролитной битвы, в коей полегло бесчисленное множество людей.