Охота на Зверя

Говорят, у каждой любви есть эволюция. Она меняется со временем. Наверное, именно поэтому мне так сложно говорить тебе о любви. Потому что моя к тебе остается неизменной. Она застыла где-то у самых истоков, когда от одной мысли о твоем имени сердце сжимается с такой силой, что становится больно дышать, а бабочки выгрызают внутри до рваных ран каждое воспоминание о НАС, чтобы они затягивались уродливыми шрамами, но постоянно кровоточили от каждого взмаха их чудовищно острых крыльев – лезвий. Я все еще там, где лихорадит от одного прикосновения словом и от каждого многоточия. Я еще там, где жадно ждут, дико ревнуют, одержимо жаждут. Моя любовь к тебе не подвластна никакой эволюции, она примитивно дикая, пошло-грязная и до безобразия уродливо-прекрасная. 

Доверие с болезненной неуверенностью, отчаянная смелость с суеверным страхом потерять. Нет, у моей любви нет никакой эволюции. 

Она лишь разрастается до чудовищных размеров, отбирая с каждой секундой меня саму и наполняя тобой. Тебя во мне так много, что все мои мысли каким-то образом всегда возвращаются к тебе. 

Я никогда не чувствую насыщения тобой. Голод и жажда. Невыносимо и нескончаемо. Постоянно. Разве это любовь? 

Когда при мысли о тебе нет никаких оттенков – только черный. Насыщенно черный, как та роза, что прислал мне, как эта цепочка у меня на шее. Но ведь именно в черном и есть все цвета и оттенки. Если их смешать вместе, получится только этот цвет нашей с тобой страшной любви и никакого другого мне не нужно».

Я впервые за долгие годы взяла в руки его дневник. Наткнулась в кабинете, разбирая бумаги и не смогла выпустить из рук. Перечитывала с самого начала. Страница за страницей. Проводя пальцами по косым буквам, по размазанным моими слезами чернилам. Улыбалась сквозь выступившие слезы. Как же он ошибается, считая себя другим, считая, что он не воскрес для меня. Он и сам не понял, как вернул себя мне, слившись в одно целое в тот момент, когда я почувствовала его эмоции, его любовь ко мне. Пусть без нашего прошлого, пусть без тех испытаний, что мы прошли. Ведь я помню. Я расскажу ему…он прочтет это сам до конца, когда вернется. Или пусть это прошлое останется там, позади. Мы создадим новое. Мы сумеем. Мы ведь с ним сильные. Как я хотела в это верить. Верить, что он обязательно выполнит обещание. Ради меня. Им его не сломать. Он сам сломает каждого из них, согнет и перебьет на куски.

Я опять растягивала каждую запись на бесконечность. Перечитывала какие-то строчки и предложения, не чувствуя, как по щекам катятся слезы. А потом дошла до последней страницы и замерла, тяжело дыша…Свежие чернила. Ими еще пахнут пожелтевшие листы. Стало страшно читать. На какие-то мгновения внутри все сжалось, сплелось в тугой узел…Потому что писал совсем недавно.

«Я снова пишу сюда и снова понятия не имею, зачем вообще брал ручку. Только если в первый раз я всё же мог надеяться, что ты прочитаешь весь тот бред, который я решил вывалить на тебя, то теперь это чистое безумие – представлять, что ты снова будешь перечитывать эту историю. Честно говоря, мне нравится думать о том, что ты предпочитаешь её не читать, а писать. Вместе со мной.