Охота в атомном аду

– Я выдам вам служебную тайну, ну на случай, если вы вдруг не в курсе, – организация, которая прислала меня сюда, в числе прочего, как раз пытается выяснить, кто и зачем тогда проделал всё это и кому это могло быть выгодно. Ведь в этом мире ничего не делается просто так… Так о чём я говорила? С одной стороны, абсолютное большинство людей оскотинились, разучившись думать и делать руками элементарные вещи вроде забивания гвоздей или закручивания гаек. А с другой стороны, у вас там, возможно, банально перестали верить в полезность и реальную необходимость такой вещи, как космические полёты, превратив их в удел шустрых аферистов-частников, которые занимаются подобным исключительно ради саморекламы. А ещё через пятьдесят лет уже ваши потомки будут рассказывать своим детям красивые легенды о том, что, когда-то, совсем недавно, в кармане у каждого была хитрая коробочка, с помощью которой можно было связаться с кем хочешь за сотни километров, причём, наблюдая при этом за гримасами собеседника, посмотреть фильм, да и много чего ещё. Только вы не забывайте, что всё в этом мире постоянно движется и меняется, и ещё спустя какое-то время, и космические полёты, и мобильная связь снова возродятся, хотя и на несколько иных, новых принципах…

Я не нашёлся, что на это сказать. Стало быть, довольно скоро многое из привычной нам были превратится в сказку. Не очень весёлая перспектива. Хотел спросить, когда именно это произойдёт, но решил, что не стоит – я до этого всё равно не доживу. Но подозреваю, что тех, кто «станет играть нас, в далёкой неведомой мгле, когда нас не будет» подобные вещи будут интересовать менее всего…

Поняв, что посторонние разговоры со мной закончены, Кэтрин вернулась к прерванному допросу. Хотя, если я верно понял её слова о том, что «плюмба» начинает действовать через «несколько минут», эта пауза могла быть не случайной, а вполне продуманной.

Для начала она легонько щёлкнула по носу впавшего в необратимую нирвану пленного.

Он открыл глаза. И глаза эти были нехорошие, сонно-бессмысленные, словно у лунатика или торчка с длинной историей. Ну да, вопрошайте господа, граф в грядущем…

– Слышишь меня?

– Да, – ответил пленный. Даже голос его полностью изменился, утратив малейшие эмоциональные нотки. И я вдруг поймал себя на мысли, что даже не помню, как его зовут. Или Блондинка мне про это и не говорила? Хотя какая теперь разница?

– Те двое, с кем ты был накануне в Нойбурге и по пути туда, погибли?

– Да. Вы же это знаете лучше меня.

– Тогда где оставшиеся две женщины?

– В поместье Винтертор. Это километров сто сорок – сто пятьдесят отсюда, между Пирмазенсом и Саарбрюкеном…

– Какое у них задание?

– Они должны были подготовить все условия для того, чтобы мы смогли эвакуироваться и пересидеть ядерную зиму в относительно безопасном месте…

– А точнее?

– Был план откупить заранее два комфортабельных убежища. Точнее сказать, убежище удалось арендовать одно…

– И где это конкретно?

– Укреплённая ферма с подвалом-бомбогазо-убежищем в окрестностях Гренобля, во Франции, и считающееся противоатомным, семейное убежище недалеко от Туна, в Швейцарии. В последние дни они должны были завершить доставку запасов всего необходимого для длительной жизни при максимальной изоляции в эти два убежища. Ну или, по крайней мере, постоянно контролировать этот процесс…

– Какое из двух убежищ основное?

– По ситуации. В принципе, они оба равноценны. Предпочтительнее было швейцарское, но, насколько я успел узнать, когда всё началось, хитрые швейцарцы сразу же наглухо закрыли свою границу и воздушное пространство для любых иностранцев…

– Выходит, Швейцария стала недоступна? А ведь Гренобль отсюда довольно далеко, километров пятьсот. Как собирались добраться туда?

– Не спорю, далеко. Но те, кто готовил убежища, должны были предусмотреть какой-либо скоростной транспорт, вплоть до воздушного. Арендовать самолёт или вертолёт…

– Должны были, или реально арендовали?

– Этого я точно не знаю. С самой прошлой ночи связи с ними не было…

– Надо полагать, они и без всякой связи догадались, что задуманное вами свершилось… И они обе в этом поместье?

– Вероятно. Хотя могут быть и в разъездах. Но, по инструкции, обе сразу уезжать не должны. Одна из них должна постоянно находиться в Винтерторе…

– Зачем? Что конкретно они там делают?

– Ещё четыре дня они будут ждать там нашего прибытия или сообщений по радио от нас. Мы рассчитывали, что если по какой-то причине не сможем вовремя добраться до места, то до какой-нибудь рации – точно…

– Хорошо. Что представляет собой этот Винтертор и кто ещё в поместье, кроме них?

– Поместье – взятый в долгосрочную аренду довольно старый, двухэтажный дом, с надворными постройками, гаражом и земельным участком. Кроме тех двоих, что вас больше всего интересуют, там может быть до тридцати человек…

– Вся эта псевдореволюционная публика из числа леваков, которым вы сумели загадить мозги и дали денег?

– Да.

– Вооружены?

– Да.

– Чем вооружены?