Охота в атомном аду

Но почти сразу же я решительно отмёл подобное паникёрство. Каблуки и подошвы семи человек должны были производить изрядный шум, но реально решительно ничего, кроме скрипа явно заржавевших дверных петель, я не услышал.

Сжимая автомат во вспотевших ладонях, я смотрел, как медленно открывается дверь, а потом облегчённо выдохнул.

Поскольку на крыльце появились всего-то два прыщавых и заспанных юнца, на вид лет по восемнадцать-двадцать, не больше. Оба широко зевали со сна и их откровенно коробило на утреннем холодке. Лицо одного из сопляков украшала то ли тёмная клочковатая бородёнка, то ли перманентная небритость, явно намекавшая на некий «закос под Че Гевару». Лицо второго было вообще никаким – бледный блондинистый губошлёп, абсолютно без особых примет.

Оба юных вояки вырядились в некоем «карнавально-полувоенном стиле», блондин был в серо-зелёной рубашке и чёрных брюках, а юный фанат команданте Че сочетал клетчатую рубашку с камуфляжными брюками французского, насколько я успел понять, образца. Дополняли их туалеты красно-чёрные шейные платки в стиле советских пионерских галстуков. Ага, стало быть, анархисты или какие-нибудь анархо-синдикалисты, та ещё накипь, именно тот случай, когда мальчикам было бы куда полезнее интересоваться доступными девочками, музыкой, бухлом и наркотиками, а не наследием Бакунина и Кропоткина. Хотя у них, на гнилом Западе, первое никогда не мешало второму…

Вооружена эта парочка была, можно сказать, неряшливо, но всё же вполне адекватно для ближнего боя. Разумеется, если бы у них самих были хоть какие-то внятные представления об этом самом бое.

Правое плечо бородатого оттягивал неизменно предпочитаемый в середине ХХ века самыми разными любителями пострелять из-за угла (от малайских партизан до жидков из «Хаганы» и ясновельможных панов из Армии крайовы включительно), всегда напоминавший лично мне не огнестрельное оружие, а некий слесарный инструмент вроде дрели, английский (а может, австралийский или канадский) «Стэн» Мк. III или IV с Т-образным металлическим прикладом и нелепо торчавшей сбоку плоской обоймой. У второго косплеера висела на брезентовом ремне кургузая короткоствольная «беретта» модель 12 – знакомая по фильмам из мафиозной жизни, некрупная, полицейско-карабинерская волына, с характерной второй пистолетной рукояткой под толстым стволом. Кстати, эта «беретта» была довольно свежим оружием, поскольку выпускалась, если мне не изменяет память, с 1959 года. Успели купить или всё-таки украли?

Оба зевавших на крыльце гаврика, судя по всему, очень себе нравились. Ну вылитые борцы за всеобщее счастье, резистанс, волонтёры, карбонарии, барбудос хреновы… Хотя, на мой взгляд, даже Юля Пересильд в роли снайпера Людмилы Павличенко на их фоне смотрелась не в пример убедительнее…

Но брутальный внешний вид – это, ребятки, далеко не всё, что требуется на войне. А вот воевать, а тем более мгновенно изготовиться к бою, оба они были вообще не готовы, поскольку их пистолеты-пулемёты висели стволами вниз, а ни единой запасной обоймы я при них вообще не рассмотрел. Не в карманах же брюк они их таскали? Бойцы, где ваши патроны, ау! Нет, точно не своим делом эти мальчики занялись, ой не своим. Оно, конечно, как скажет чуть позже один из их абсолютных кумиров, винтовка рождает власть, но для управления этой самой винтовкой нужна какая-никакая партия, а отнюдь не пятёрка лживых сказочников из недостоверного далёка…

– Vou?! Tu es en vie? – наконец как-то неуверенно крикнул небритый, обращаясь явно к торчавшему из люка бэтээра невменяемому чучелу и желая знать, жив ли он (как говориться – не факт), а потом ещё и уточнил на всякий случай: – Peux-tu m’entendre? Vous avez besoin d’aide?

То есть он явно не был уверен в том, что его хоть кто-то здесь слышит, одновременно сомневаясь в том, что кому-то здесь нужна помощь. Сочетание французского языка с анархистской символикой сразу же, прямо-таки автоматически, начало превращать меня в партизана или бравого гренадёра образца 1812 года, этакого мечтающего лично заарканить Бонапарта хорунжия Попова 13-го, хотя, признаюсь честно, мои далёкие предки при Бородине вроде бы не были, да и Парижа тоже не брали. Генетическая тяга к беспощадному топору (или всё-таки дубине?) народной войны? Чёрт его знает…

Одновременно с подсознательным пробуждением инстинкта мщения за сожжённую Москву (хотя наши её вроде сами подожгли, без участия Наполеона) и гибель князя Андрея Болконского (будь прокляты все эти штампы из позднесоветской школьной программы по литературе!) я, не без удивления, разглядел, что у особо горячего поклонника кубинских революционеров банально не застёгнута ширинка на пятнистых портках. Прямиком из сортира его выдернули, что ли? Ладно, сейчас получите, мудаки, дегустаторы фондю и прочих лягушачьих лапок…