Охота в атомном аду

Среди деревьев чётко просматривалось не менее десятка длинных одноэтажных построек с дырявыми, покрытыми мхом и чёрно-зелёной плесенью шиферными крышами. Удивительно, но там кое-где даже сохранились отблёскивавшие на солнце грязными стёклами окна и двери. Больше всего этот пейзаж напомнил мне турбазу или пионерлагерь из советских времён. А точнее, то, что от них осталось…

Решив, что оставить подобное место без внимания было бы неразумно, я проверил автомат и свернул в ту сторону.

Ещё раз обозрев окрестности в бинокль с уже более близкого расстояния, я понял, что не ошибся. Точно, когда-то здесь был пионерлагерь. Даже ржавые буквы «…ОБР… …ЖАЛО…ТЬ…» над покосившимися, широко открытыми воротами сохранились. Для полноты картины только таблички «Посторонним вход воспрещён» пониже «Добро пожаловать» не хватало…

По периметру территории когда-то явно был основательный забор (не основательный дети школьного возраста снесут – у них и не на такое энергии хватает) и, скорее всего, деревянный. Но его, похоже, разобрали под чистую – на местах остались только толстые, вертикально вкопанные в землю тёмные, с пятнами ржавчины, бетонные балки, явно служившие основой для этого самого забора. А на балках кое-где сохранились остатки намотанной уже в более поздний период заржавевшей колючки.

Неужели какие-то шутники таки превратили пионерский лагерь в концентрационный? Слабо верится, поскольку сомнительно…

А у входа и сразу за воротами я различил большое скопление какой-то заброшенной техники разных типов и цветов.

Я медленно двинулся к воротам. О-о, а вот и пресловутый «Посторонним вход воспрещён»!

Метрах в ста от ворот торчал криво вкопанный в землю длинный обрезок ржавой металлической трубы с грубо приваренной жестянкой. На рыжем фоне таблички ещё можно было рассмотреть тёмные буквы: «Стой! Стреляют!». Сей лаконичный текст заставил меня насторожиться, но автоматика не показывала никакой опасности, а ничего живого, крупнее птиц и полевых мышей, впереди меня не было. Интересно, не было ли тут каких-нибудь неприятностей вроде противопехотных мин? Хотя откуда и, самое главное, на фига?

Дорога к воротам заросла изрядно. Многолетняя стена сухой травы и репейника ясно показывала, что никто здесь не ходил как минимум года три. Ожидаемо…

Подойдя ещё ближе, я увидел справа от ворот заросший шиповником и разнокалиберными сорняками капонир, в котором маячил остов знакомо-угловатой боевой машины. А конкретно – БТРа-152В, ранней, лишённой крыши модификации. Пятна зелёной краски ещё остались кое-где на его ржавом, покрытом многолетними натёками птичьего дерьма бронекорпусе. Осевший на превратившихся в неряшливые лохмотья остатках покрышек бронетранспортёр буквально врос в землю. Не до конца закрытый капот выдавал отсутствие в машине двигателя. Из чего было понятно, что всё полезное в хозяйстве с этого бэтээра давно сняли.

Слева, по другую сторону бывшей дороги, нашёлся второй такой же капонир, только пустой. В стороны от капониров расходились оплывшие, кое-где даже перекрытые (сейчас брёвна и толстые доски перекрытий частично сгнили и провалились вниз) траншеи, когда-то, очень возможно, полного профиля. И возникало ощущение, что эти окопы тянулись вокруг всей территории бывшего пионерлагеря. Ещё одна примета суровой постядерной эпохи…

Значит, тут сидели довольно долго. Подойдя к окопу и поковыряв бруствер сапогом, я без труда выкопал несколько позеленевших гильз, в основном от «калаша» и мосинской винтовки. Стало быть, тут не только сидели, но ещё и стреляли. Однако человеческих останков или воронок нигде не было. То есть, скорее всего, тут не происходило никаких эпических баталий – просто старательно не пускали за периметр никого чужого. Где-то бесчеловечно, но в условиях, когда нечего жрать и нечем топить, наверное, разумно…

Кроме позеленевших и ржавых гильз я рассмотрел на дне окопов только пару уже неизбежных здесь негодных противогазов с проржавевшими коробками на грязно-серых намордниках.

В общем, никаких признаков серьёзного боя и штурма я нигде не видел. А значит, те, кто сидел в этих окопах и капонирах, явно не были уничтожены, а ушли отсюда сами. Вопрос – куда и зачем?

Пройдя под аркой относительно неплохо сохранившихся ворот, я вошёл на «охраняемую территорию». Да, это точно был пионерлагерь. Даже ржавые, сварные рамы оснований для щитов с разной там наглядной агитацией по сторонам бывших аллей сохранились, а в кустах, далеко впереди, был виден гипсовый бюст, в котором, несмотря на ряд отколотых временем и сыростью фрагментов, безошибочно опознавался дедушка Ленин, чьими коллективными внучатами и считались все без исключения советские пионеры…

Потрескавшаяся, частично заасфальтированная площадка за воротами, сквозь которую проросли трава и кусты, была заставлена выстроенными в две шеренги брошенными машинами. Дальняя состояла сплошь из автобусов, которых тут было с полсотни или около того.