Охота в атомном аду

Ага, то есть это их «традиционное гостеприимство» всё-таки в стиле Бабы-яги из русских сказок, с неизбежной кульминацией в виде посадки Иванушки-дурачка на лопату, и в печь. И какая добрая у них председательница! Хотите – мочите гостя, но если он при этом ненароком передавит вас самих – я вообще ни при чём. Какая поразительная гибкость!

Ну что, главное, похоже, просекли и они и я. И очень скоро по мою душу придут гости. Учитывая время года, их визит должен был случиться после полного наступления темноты. И пока ясно, что убивать меня точно придут несколько человек и, скорее всего, даже с огнестрельным оружием. А значит, как это ни печально, придётся подсократить здешнее народонаселение… Вопрос только в том, будет ли в этом участвовать сама Зоя с мезозоя. А если будет – то как именно? Вполне вероятно, что некая методика «охоты на прохожих» у них отработана, и она должна будет от всей души напоить меня отравой или чем-то усыпляющим. Зря, что ли, у неё в баночках какие-то сушёные травки собраны?

Между тем, вышедшие из медпункта бабы встали посреди площади и к ним, судя по показаниям «Вервахта», начал подтягиваться народишко.

Решив бегло оценить качество и количество возможных противников, я перекинул ремень автомата через плечо и вышел на крыльцо. Остановился там и огляделся.

Вечерело. Багровеющее солнце медленно опускалось за горизонт. Жара спадала. На площади и у окрестных домов собралось, уже особо не прячась, с полсотни аборигенов обоего пола, одетых либо скудно (босиком и в одной рубахе на голое тело), либо в откровенные обноски (на нескольких пейзанах и пейзанках были элементы заношенной армейской униформы – гимнастёрки, кителя, галифе).

Ну а только что вышедшие из медпункта бабы что-то вполголоса втолковывали охлосу. Наверное, предупреждали о том, что ночью по этой площади лучше особо не разгуливать…

Что ещё тут можно было сказать? Ну, бросалось в глаза, что мужиков в этой небольшой толпе практически не было. Те несколько, что я увидел, были явно старше пятидесяти лет и сплошь какие-то увечные (например, один был с обшарпанным больничным костылём, без левой ноги по колено, другой – с бельмом на глазу). Хотя, как знать, может молодые ушли на охоту или просто попрятались по погребам и ямам, точа ножики перед предстоящим ночным приключением? Опять же, а вдруг я, как представитель власти, возьму да и стихийно объявлю тотальную мобилизацию в ряды Советской армии? Ввиду сложившихся обстоятельств…

Однако вглядевшись внимательнее в освещённую закатным солнцем негустую толпу, я начал понимать, что годного, как говорят зоотехники, «на развод» жизнеспособного молодняка тут, скорее всего, либо вообще нет, либо его осталось раз-два и обчёлся… Да и вообще…

К примеру, что мы обычно знаем о средневековых временах (да чего там Средневековье, тут можно хоть позапрошлый, девятнадцатый, век припомнить), когда медицина была очень так себе, а о гондонах и прочих противозачаточных средствах никто вообще не имел представления? Правильно – народ жил не сильно долго (от гриппа, бронхита или простуды отбрасывали коньки за милую душу, поскольку настоящих лекарств не было), а женщины неизбежно рожали много и часто, но при этом сами дохли пачками (поскольку процесс проходил не в больнице с врачами, а где попало, в лучшем случае с повивальной бабкой, а то и вовсе в поле, под телегой, во время сельхозработ), да и младенческая смертность тогда была ужасающей, особенно по нашим понятиям. Родила баба за свою жизнь, скажем, штук десять детей – так дай бог, чтобы хотя бы трое или четверо из них дожили до совершеннолетия. Остальные помирали от разнообразных хворей в сопливом возрасте и никого это, что характерно, не шокировало…

Ну и что же я вижу здесь? Да главным образом действительно бабы и дети. Но бабы в основном в возрасте сильно за сорок и старше. Беременных среди тех, кто притащился на площадь перед медпунктом, не видно вообще…

А с детьми всё тоже как-то странно, поскольку я рассмотрел всего трёх недомерков, которым можно было дать меньше десяти лет от роду. Можно, конечно, излишне оптимистично предположить, что все беременные, а заодно и малые дети сидят по избам, но что-то в это слабо верилось. Да и автоматика не показывала наличия в здешних домах большого количества народу. Тогда что выходит? Получается, что после войны здесь практически перестали рожать? Во всяком случае, то, что я видел перед собой, указывало именно на это. И мужиков нет, и питание скудное, и хворей разнообразных полный букет – откуда же тут возьмутся дети, как залог хоть какого-то будущего? Ну а если всё это действительно так – означенная деревня просто вымирает на хрен. И странно, что они продержались так долго и этого не произошло до сих пор…