Охотясь на Аделин

И только когда Адди переползает с пассажирского сиденья и упирает свой пистолет ему в колено, он наконец замолкает, щелкая вставными челюстями так сильно, что они вполне рискуют превратиться в постоянные.

Майкл везет нас к заброшенной винодельне, ржавой от времени. Это место чем-то напоминает мне поместье Парсонс. Виноградные лозы, вьющиеся по серым каменным стенам. И одинокое здание среди виноградников и высокой зеленой травы.

Машина трясется на неровной грунтовой дороге, почти целиком скрываясь из виду в окружающей растительности. Гэри лежит на полу, обхватив свои окровавленные колени, бледнея с каждой кочкой все больше. Барон перевязал его, чтобы остановить кровотечение, но, похоже, он вот-вот потеряет сознание. Если это произойдет, долго он не протянет.

Что ж, умрет так умрет. В любом случае нам хватит и одного из них.

Майкл припарковывает внедорожник у винодельни и выпрыгивает из него, опережая нас, чтобы выломать заколоченные двери, а Барон помогает мне вынести из машины тело бесполезного Гэри.

Внутри здание выглядит таким же заброшенным, как и снаружи. Лозы винограда уже заняли и внутреннюю поверхность стен. Сквозь трещины в фундаменте пробиваются сорняки, их стебли расползаются по всему полу.

На оставшейся в просторном помещении аппаратуре видна ржавчина и выбоины. Под потолком проходят трубы, некоторые из них лопнули и провисли.

Оттаскиваю Гэри в сторону – прямо под свисающую трубу, предоставляя Иисусу самому решить, хочет ли он, чтобы тяжеленный кусок металла рухнул ему на голову. Если он меня разозлит, то, возможно, я и сам собью его. Небрежно бросаю его, не обращая внимания на извергаемые проклятия, а Барон провожает Джеффа, заставляя встать рядом с покалеченным партнером.

Адди несет три складных металлических стула, намотав на руки несколько веревок. Я бы предложил помочь ей, но за такое она мне яйца оттяпает. Хотя я с радостью бы их отдал.

Она так окрепла и стала такой самостоятельной со времен своего похищения, что иногда у меня физически болит грудь и от гордости, и от желания трахнуть ее.

Она смотрит на меня с развратной улыбкой на лице, расставляя стулья. Я подхожу к ней, наслаждаясь тем, как напрягается ее маленькое тельце. На ее горле красуется черно-синее кольцо, и каждый раз, когда я вижу его, зверь, запертый в моей грудной клетке, трепещет.

– Если бы я не знал, то подумал бы, что тебе хочется сделать мне больно, – бормочу я, с вожделением наблюдая за покачиванием ее округлых бедер.

– Ты будешь таким беспомощным слабым котеночком, – воркует она и ухмыляется еще шире, когда я бросаю на нее грозный взгляд.

– Ты по-прежнему будешь так думать, когда окажешься в моих зубах?

Беру ее за горло, притягиваю к себе, и карамельные глаза расширяются от похоти. Я провожу губами по краю ее рта, вырывая дрожащий вздох.

– Я был беспомощен, только когда влюбился в тебя. И пусть ты обладаешь полной властью надо мной, мышонок, но я никогда не был беззащитен. Не принимай мое безволие за слабость. Все способы, которыми я причинял тебе боль, всегда были преднамеренными.

Она сдерживает улыбку, а затем ее кулак влетает мне в щеку. На короткое мгновение у меня темнеет в глазах, а потом она разворачивает меня и резко толкает на металлический стул.

Мой вес почти заставляет его опрокинуться, но ее ступня припечатывает стул между моих ног, не давая мне упасть – и находясь в опасной близости от моего члена.

Мне кажется, мои кости трещат из-за пытающегося вырваться наружу чудовища внутри меня, и с моих губ срывается рычание. В тот момент, когда я уже собираюсь броситься на нее, она хватает меня за горло и забирается на меня сверху, прижимаясь своими тугими бедрами.

Мои руки ложатся на ее ягодицы и сжимают их, а она наклоняется вперед.

– Не принимай мою покорность за слабость, детка, – выдыхает она мне в ухо хриплым от желания голосом. – Все способы, которыми я собираюсь причинить тебе боль, будут преднамеренными.

Прежде чем я успеваю озвучить угрозы, поднимающиеся по моему горлу, ее губы впиваются в мои, не только заглушая мои мрачные обещания, но и полностью разрывая их на части.

Ее рот неистово приникает к моему, и я теряюсь от того, насколько легко она повелевает мной. Я мог бы легко сбросить ее, но мне чертовски нравится подчиняться этой маленькой темной богине.

Схватив мои руки, она заводит их за спинку стула, стискивая вместе.

Мою нижнюю губу пронзает резкая боль; ее зубы впиваются в нежную плоть и требуют крови. Прежде чем я успеваю отпрянуть, она отстраняется сама и с гордостью оглядывает мое лицо.

И только тогда я замечаю, что веревка вокруг моих запястий туго затянута. Если бы я не был в нескольких секундах от того, чтобы перегрызть ей горло и трахнуть ее, я был бы впечатлен.

– Синяк под глазом и окровавленная губа. Думаю, на сегодня с тебя хватит.

Она легонько шлепает меня по щеке в манере «молодец, парень», после чего слезает с меня и усаживается на стул рядом.