Охотясь на Аделин

– Когда кто-то такой красивый, как ты, привлекает наше внимание, трудно отвести взгляд. Обычно я предпочитаю подсаживать в вашу жизнь кого-нибудь из своих людей. Например, парня. Того, в которого можно влюбиться и довериться ему. Он бы распоряжался тобой, и ты могла бы иметь даже какую-то степень свободы и в то же время приносила бы мне деньги. Однако ты привлекла внимание кое-кого другого и внезапно стала намного ценнее, чем раньше.

Мои брови сходятся, и мне становится тяжело сглотнуть. Сделать вывод, что Клэр такая же, как Марк, нетрудно. Она находит женщин и детей и приводит их в Сообщество. Но то, что именно она говорит…

– Этот бизнес, этот мир – принадлежит мне. Я владею всем этим, – говорит Клэр. – Я и есть Сообщество, дорогая. Я и два моих помощника. Марк считал себя главным в нашем браке, но он и не подозревал, что все это время за ниточки дергала я. Зейд оказал мне услугу, избавив меня от этого мерзавца, несмотря на то, что временами мне было очень весело выкручивать яйца своему мужу. Я злюсь не потому, что твой парень убил моего мужа. Я злюсь потому, что он пытается разрушить то, что я с таким трудом построила. Грустные маленькие жизни, которыми вы все живете, – это моя империя. И будь я проклята, если Зейд отберет ее у меня. – Она выплевывает его имя, словно жука, залетевшего в рот, с гневом и отвращением.

А я могу только стоять и смотреть на нее, не веря. В растерянности от того, что настоящий кукловод – это Клэр. Президент, черт возьми, да все мировые лидеры – просто аквариумные гуппи по сравнению с ней.

Воспользовавшись моим оцепенением, Клэр поворачивается к Франческе:

– Поболтаем-ка, Фрэнни. Нам нужно кое-что обсудить.

Франческа любезно улыбается Клэр.

– Конечно! – Она поворачивается ко мне, и ее улыбка исчезает ровно настолько, чтобы процедить: – Возвращайся в свою комнату и не смей выходить до ужина.

А потом снова разворачивается к Клэр.

Должно быть, ее лицо болит от таких нагрузок.

Кивнув, разворачиваюсь и спешу к лестнице. Рио стоит на пороге кухни, заложив руки за спину. На какой-то миг мы встречаемся взглядами, но я не могу определить, что за эмоции плещутся в его темных глазах. Он не идет за мной, но я даже рада этому. Оказаться в своей комнате одной – именно то, что мне сейчас и нужно, чтобы как следует спланировать свой побег.

Ксавьер был прав в одном: выбраковка – это обоюдоострый меч. Она научила меня убегать, и именно это я и собираюсь сделать.

* * *

Горячее дыхание на моем лице нарушает тяжелый сон, в который я провалилась. Я вздрагиваю, ощущая, как нос щекочут пряди волос.

Прежде чем я окончательно выныриваю из странного сна, проходит несколько секунд. В реальности витает чувство враждебности и опасности, и у меня уходит еще несколько секунд на то, чтобы осознать, что мне в лицо кто-то дышит.

Инстинкты сразу же срабатывают, и меня захлестывают адреналин и страх.

Медленно открыв глаза, я давлюсь испуганным криком. Глаза округляются, так как в нескольких сантиметрах от своего лица я вижу лицо Сидни.

Ее глаза широко распахнуты, в них пляшет безумное пламя, и она смотрит на меня с сумасшедшей улыбкой. Она тяжело дышит, и с каждым выдохом из ее горла вырываются тоненькие нотки возбуждения.

Я еще глубже вжимаюсь в кровать и пытаюсь перевести дыхание. Сердце в груди просто разрывается.

– Какого черта, Сидни? – выдыхаю я, стараясь приглушить голос, но у меня не получается.

Я буквально в нескольких секундах от того, чтобы опорожнить свой мочевой пузырь прямо на постель, и мой ужас только нарастает, когда она забирается на меня сверху. Ее светлые волосы падают мне на лицо и закрывают весь обзор.

Мое тело движется инстинктивно, я упираюсь ногами в кровать, пытаясь перевернуться, но ее руки обхватывают мое горло, удерживая на месте. Она еще не перекрыла мне доступ кислорода, но я все равно паникую, и те приемы, которым учил меня Зейд, ускользают от меня.

– А я знаю, что ты собираешься сделать, – шепчет она.

Я почти не слышу ее слов, настолько громко отдается стук сердца в моих ушах.

– Ты попробуешь сбежать, а я им расскажу, – выдыхает она, хихикая, когда я пытаюсь оттолкнуть ее. – И надеюсь, они убьют тебя.

Ее руки сжимают мою шею все сильнее, и наконец-то, мать ее, наконец-то моя подготовка начинает приносить плоды. Я просовываю руку между ее руками и со всей силой выкручиваюсь, она падает с кровати.

Удар громкий, и мы обе замираем, прислушиваясь, не проснулся ли кто-нибудь. Франческа спит на нижнем этаже в противоположной части дома, но это не значит, что нас не могли услышать.

Кроме того, возле дома всегда дежурят два-три человека, чтобы никто из нас не попытался убежать.

Глаза Сидни сужаются, и я понимаю, что она собирается напасть снова. Мои ноги запутались в одеяле, поэтому первым делом я сбрасываю его и ныряю к противоположному краю кровати.

Она набрасывается на меня, обхватывая рукой мою лодыжку, и пытается притянуть к себе. Я с силой брыкаюсь, и ее хватка ослабевает, мне удается освободиться и отползти от нее.