Охотничий инстинкт Анимага

Отрывистый жест головой:

- Нет, не смогла.

- Не смогла? Приказ был отдан, а ты медлила?

- Да.

- Искала способ его обойти?

- Можно и так сказать, - неопределенно махнула рукой Арина. – Хотя, скорее, искала оправдание, чтобы ослушаться.

Друид улыбнулся, глаза вновь сверкнули, но и этого девушка не заметила.

- И как, получилось?

Арине нечего было ответить. Клясться… в чем? В невиновности? Так, похоже, Конрад и так не считает ее убийцей. Тогда в чем? В том, что она и себе-то с трудом признает? Чувства к Максу были. Робкие, не до конца понятные и еще какие-то незрелые, не оформившиеся, но были.

По большому счету друиду и не требовались слова, он и так все читал. По закушенной губе, по отчаянным взглядам, украдкой бросаемым на дверь. Она надеется и ждет, ждет и надеется. Нужно ей лишь чуть-чуть помочь.

- Если ты не убивала Игнашеву, то это сделал кто-то другой.

Очевидный, разумный вывод, к нему она уже давно пришла, но вот следующая фраза повернула правду другой стороной.

- Пока Макс считает тебя виновной, он не будет искать настоящего убийцу, а это опасно. Заблуждения вообще опасны, а такие, что позволяют гулять предателям по улицам Ясной, вдвойне.

Да! Как она об этом не подумала?! Макс в опасности. Они все в опасности. Правильно говорит маг, если не она, значит кто-то другой. И не просто «кто-то», а подкупленный, подговоренный, зачарованный «Освобождением»! Мастер перестраховался? Продублировал миссии агентов? Черт, черт, черт!

- Поговори с ним, объясни все, как есть. Найдешь верные слова и тогда можно будет восстановить доверие.

- Думаешь эта хрупкая конструкция подлежит починке? – боль крылась в иронии.

Друид и сам не знал, но очень хотел оказаться правым, потому что «починка» требовалась и ему. В первую очередь ему, как бы это эгоистично не звучало.

- Уверен, что ты справишься.

Справится? О, если бы у нее была хоть толика этой «уверенности»… Метка намекала, что будущее с Альфой возможно, а ее сердце… Оно металось, трепыхалось, подобно птице в клетке. Она ДОЛЖНА быть рядом со своим волком, она уже не сможет быть вдали, но… Но он ее отверг. Чуть не задушил от избытка совсем не теплых чувств. Ненависть в его льдистых глазах еще долго будет сниться ей в кошмарах. Как и яростный оскал. Для него это уже может ничего не значить, он уже мог вычеркнуть ее из списка… интересов.

И все же… Все же он именно ее волк и если ему грозит опасность, то она просто обязана…

- Хорошо, - наконец глухо выговорила Арина, - я попробую.

ГЛАВА 16. Допрос с пристрастием

Пальцы все еще скручивало, как если бы он продолжал сжимать тонкую шейку. Такую нежную, хрупкую, такую… Лживую! Ярость клокотала внутри, грозясь вылиться в нечто безобразное, чудовищное. Похлеще, чем легкое удушение чертовой девчонки. Именно «легкое»! Если бы он хотел убить, ему не потребовалось бы больше секунды.

Свернуть шею очень просто.

Нет, он не собирался обрывать ее жизнь, хоть в его собственной почти не осталось смысла. Он хотел заглянуть в ее серые, обманчивые глаза. Они казались туманными, загадочными, но только до того момента, как он понял, что в мерцающих глубинах жидкого серебра таятся смертоносные клинки, смазанные ядом предательства.

«Все-таки тварь…»

Так он сказал, верно? Но имел ли он в виду ее, вот в чем вопрос? Подозрения оправдались, все встало на своим места, но только ли ее вина в произошедшем?

Карина. Вот эта точно была тварью, с нее все началось, с ее неугомонного желания выделиться, превзойти родителей Олеси. Бывшая лаборантка, долго и упорно трудившаяся для достижения цели. Достойно восхищения, если не принимать во внимание саму цель. УКР. Безумно гениальная, или гениально безумная разработка? Однофигственно. Мерзкая, противоречащая всем законам и нормам морали. Какая там профессиональная этика?! Ничего общего.

Еще и эксперименты над собственной «племянницей». Она же ее, по сути, на убой растила. Тщательно отслеживая и измеряя все результаты своих изысканий. И все это под соусом помощи. Сперва после смерти родителей Олеси, а потом, якобы, для защиты от Двуликих. Вот чем ей не угодили ликаны? Только тем, что сильнее? Откуда берется эта ненависть?

Философский вопрос. Почти такой же, как степень его собственной вины.

Он ведь с самого начала подозревал Арину. Присматривался, принюхивался, изучал. Вел себя, как… охотник, планомерно загоняющий жертву. Провоцировал, подгонял и тоже «изучал реакции». Пусть цели у него были благие, защита, в первую очередь, но разве это меняет полярность? Уподобиться тем, кто утверждает, что цель оправдывает средства? Тогда, чем он лучше Игнашевой-старшей? Она ведь тоже была уверена, в том, что ее цели благие. Для кого-нибудь.

Дуализм, все то же пустое философствование. Существует объективная реальность и она такова, что Карина мертва, а все улики указывают на Арину. Так почему же он еще не доложил обо всем Старейшинам? Почему медлит?